"Леонид Смирнов. Эра Броуна " - читать интересную книгу авторасей раз они сменили (а вернее, оттеснили на второй план)
"деревяров-колод-ников", пожалуй, одну из самых безобидных, хотя и весьма шумных групп. Сноу-мены, как уже можно догадаться, работали под йети: выбривали голову, оставляя короткую шерстку и покрашенные в серо-голубоватый цвет гребни; в этот же цвет красилась и буйная растительность на груди, спине и под мышками (у кого она была). Наиболее рьяные из числа безволосых наклеивали себе на тело окрашенную шерсть или даже целые куски шкур. Вид у "шерстяных" был по-своему потешный, повадки явно хулиганские, а порой так и просто бандитские. Валерия засекли, когда он уже битых полчаса простоял у окон полуподвала, подглядывая сквозь пыльные и слегка запотевшие стекла. Капитан до сих пор не видел сноу-менов "женского полу", но вот теперь удостоился - зрелище, надо сказать, было прелюбопытное. Прически аналогичны мужским, сиреневато-серебряные тени у глаз и такая же помада, голые груди тускло-стального цвета, меховые юбочки, надежно закрывающие срамные места - никакого разврату; ну а ноги отсюда было не разглядеть. И эти девчоночки лет пятнадцати-двадцати от роду довольно бодро выплясывали под монотонную мелодию каких-то языческих народов, изливаемую мощными колонками допотопного японского магнитофона, - пытались расшевелить еще не отошедшую от бодуна публику. Судя по всему, в обиталище "шерстяных детей" было неплохо натоплено. Сноу-мены возлежали на разнокалиберных шкурах, раскиданных по всему пространству полуподвала, - от кроличьих до медвежьих и лосиных, от белоснежных до угольно-черных - и предавались всяким нехорошим излишествам. Впрочем, некоторые просто дремали. всему, здешняя примадонна - вдруг запела безо всякого музыкального сопровождения. Пела она, промежду прочим, вполне профессионально - по крайней мере, ничуть не хуже певички из кафе "Премьер". У нее было чуть-чуть хрипловатое меццо-сопрано. Йети, йети! Ни за что на свете Не расстанусь я с тобой! Будет небо черным, будет солнце черным, Кровь зато уж станет голубой! Йети, йети! Шерстяные дети Будут от тебя, ты - мой дружок! Йети, йети! Гималайский мишка! Съешь меня, я - твой пирожок! Публика издала дружный вопль восторга, от которого задрожали окна, впрочем, как показалось Репнину, восторгались они вовсе не песней, "знакомой до слез", а самой примадонной. - Ты... хм... чего здесь делаешь, дядя?! - прервал процесс наблюдения чей-то грубый голос. - Я ищу Хурра-Бина, - невозмутимо ответствовал капитан. - Хурра-кого? - Не валяй ваньку, мохнатый. Считаю до трех...- Репнин сурово нахмурил брови. - А что после "трех"? - поинтересовался сноу-мен. Он, конечно же, ничуть не испугался, так как был на голову выше, много тяжелее и шире в плечах. |
|
|