"Леонид Смирнов. Чужими руками ("Черный археолог") " - читать интересную книгу автора

Внешним видом монастырь слегка напоминал Красный дворец в Потале -
резиденции далай-ламы. Никаких архитектурных излишеств: толстые каменные или
глинобитные стены с окнами-бойницами. Все свои ценности монахи прячут
внутри. Так что снаружи любоваться нечем - это вам не золоченые ступы
Рангуна или многоэтажные китайские пагоды с разлапистыми черепичными
крышами.
Археолог попал как раз на церемонию приношения жертвы вселенной. Кроме
бритоголовых монахов у входа в приземистый храм толпились многочисленные
туристы и паломники со всех концов Старой Земли. Щелкали зеркальные камеры
давно исчезнувших фирм "Никон" и "Пентакс", стрекотали миниатюрные
видеокамеры покойной корпорации "Сони", хрустели на зубах чипсы и лопались
пузыри жевательных резинок - "золотой" век повторялся снова и снова.
Взрослые и дети неустанно воспроизводили его своими поступками, одеждой и
техникой - на людях и в гордом одиночестве, с пользой для дела и без
малейшего смысла.
Платон не смог удержаться и остался посмотреть действо, хотя надо было
позаботиться о ночлеге. Шустрый его помощник, шерп Гальперин обещал все
организовать в лучшем виде и умчался, сверкая зеркальными подошвами
кроссовок.
Народу было столько, что в храм Рассольникову удалось пробраться с
большим трудом. Верховный лама - правитель дзонга - колдовал перед алтарем,
под внимательными взглядами золоченых будд осыпая зерном украшенную бирюзой
и кораллами пирамиду, которая состояла из древних дисков для спортивной
штанги. Каждый ярус пирамиды соответствовал одной из оболочек иллюзорного
мира.
Вопреки ритуалу, лама был закутан в красный войлочный плащ, катанный,
конечно же, вручную. "Мерзнут старые косточки, - с сочувствием подумал
археолог. - Святость не спасает от ревматизма". Лысо-бритая голова ламы была
покрыта коричневыми склеротическими пятнами и напоминала шкуру жирафа.
Рядовые монахи в алых праздничных одеждах, блестя идеально выбритыми
головами, хором читали священные тексты. Получалось странное рокочущее
журчание. Словно что-то творилось в тугом пузе добродушного бритоголового
толстяка Матрейи - грядущего Будды. Верно, переел и перепил, бедняга, и
теперь мается, а сбежать с церемонии не может. Такой его внешности гораздо
больше соответствовало тибетское имя Чампа.
Статуя Матрейи была самой большой в храме. Она стояла на высоком,
расписанном красным лаком алтаре. Рядом с ней горели, плавая в растопленном
стеарине, фитильки и курились палочки, вырезанные из сандалового дерева. Как
и остальные статуи, это была всего лишь качественно сделанная голограмма.
Настоящие давным-давно разбиты или украдены.
С помощью микрочипа Платон быстро глянул в один из файлов Ван
Сяо-линя - захотелось узнать, что писал о Майтрее истинный ариец.
"Еще не пришло его время новым Буддой сойти с небес на грешную землю, и
он с грустной улыбкой взирал на происходящее сквозь благовонный дым, сжимая
в руке дорожный узелок. Придет срок, и с победным громом расколется
скрывающая его гора, и он уже в облике принца пойдет по тибетским тропам,
возвещая наступление эры счастья и справедливости",- гласил дневник Эрнста
Шеффера.
"Тайный знак - колесо и кувшинчик с амритой, напитком бессмертия,-
отмечает горные перевалы, чтобы не сбился с пути долгожданный Майтрея.