"Леонид Смирнов. Чужими руками ("Черный археолог") " - читать интересную книгу автора

Сегодня Рассольников был на коне. Ему есть что праздновать: подлинность
уникального камня Чинтамани подтвердил самый скрупулезный анализ. Платон
раздобыл камень, в существование которого верят только свихнувшиеся
паломники. Значит, самое время маленько передохнуть и встряхнуться.
Рассольников объявил, что шерпы-андроиды могут быть свободны, и выдал
им небольшую премию. Их тут же и след простыл. Гальперина археолог отпустил
на ночь. Утром - при перевозке находок в аэропорт - он еще может
пригодиться.
Платон удостоверился, что электронная охранная система в порядке,
аккумуляторы охранников-андроидов заряжены, а портье и коридорные трезвы и
не пытаются впасть в спячку. Потом он еще раз полюбовался на артефакты,
сменил шифры замков, переоделся в парадный костюм, заказал по старинному
сотовому телефону велорикшу и отправился в город. Рассольников хотел
направить свои стопы прямиком в здешнюю "пагоду любви".
Робот-рикша истово крутил педали, и изящная повозка о трех колесах со
свистам неслась по ухабистой дороге. Рикша мурлыкал себе под нос какую-то
очень знакомую мелодию, и настроение Платона поднималось с каждой минутой.
Рассольников тихонько подпевал, пытаясь вспомнить, как же называется
мелодия, тщетно терзал свою память, пока не решил спросить микрочип. Пока
эту дрянь не запихнули в мозги и археолог рассчитывал только на самого себя,
башка работала намного лучше.
Оказалось, это "Поезд на Чатаннугу" - блюз Глена Миллера. Ничего
удивительного, ведь на дворе "золотой век". Туристы, действительно
влюбленные в двадцатый век, не пожалеют кредитов столь замечательному
вознице.
Тонкие облачка заслонили узорчатой ширмой ослепительный солнечный диск,
и дышать стало легче.
Невидимые, но, без сомнений, райские птицы соревновались в мелодичности
нежных голосов. Ароматы цветущих кустов и деревьев попеременно - словно на
дегустации духов - приносил прохладный ветерок. Словом, это был чудесный
вечер.
Щедро расплатившись и отпустив робота, Платон решил пройтись пешком
через парк Четырех Золотых Будд. Сами статуи давным-давно очутились в
чьей-то частной коллекции, и четыре площадки на углах парка теперь украшали
примитивные голограммы - тоже родом из далекого прошлого - все того же
"золотого века".
Параллельно невысокой каменной ограде протянулись заросли
можжевельника, ядовитого тиса и остролиста, которые нередко встречались
каравану на подступах к Лхасе. Вдоль центральных аллей парка росли
персиковые и абрикосовые деревья, груши, тополя, ивы и даже березы. Белые с
черными отметинами стволы берез напомнили археологу покинутую им Карелию. На
заботливо обихоженных клумбах цвели настурции, мальвы и левкои.
Рассольников пружинистой походкой, насвистывая, шел через парк.
Внезапно взвыла сирена. Метнулись по желтым песчаным дорожкам серые тени,
пронеслись по газонам, пересекая парк наискосок. Платон задрал голову, но
летательные аппараты исчезли. Он даже не понял, глайдеры это или
гравиплатформы. А сирена все так же пронзительно завывала, перепугав стаю
ворон. И только голуби, с механическим упорством клюющие рассыпанное на
песке просо, не обращали внимания на шум.
Археолог устремился туда, куда умчались тени, он прибавлял и прибавлял