"Леонид Смирнов. Чужими руками ("Черный археолог") " - читать интересную книгу автора

Теперь Рассольников оказался на одной планете с Олдуваем, но они
по-прежнему общались только по тахионной связи. На Земле такой связью
пользовались только для межпланетного и межзвездного сообщения - больно уж
дорога, а выигрыша по времени никакого. Но Ван Сяо-линь не экономил на
спичках и потому до сих пор был жив и отменно здоров. Тахиограмму гораздо
труднее перехватить.
Платон знал пароль "Фонда бумажных червей" - межпланетного союза черных
архивистов. Установив всю доступную ему защиту, археолог вошел в сеть
"Фонда" и отправил на имя Цзян-Тайгун (один из сетевых псевдонимов Олдувая)
короткую шифрованную записку. Этот простой, но надежный код был известен
лишь выпускникам истфака Маханского университета.
- С оказией я отправил тебе посылочку. Там немного свежих грибов и
овощей с моего огорода.
- Твои гостинцы восхитительно вкусны. Ты слишком добр ко мне,- ответил
Платон Рассольников условной фразой. Она означала: "Скажи свою цену".
Олдувай развел руки, довольно зажмурился и наконец промурлыкал:
- Ну какие могут быть счеты между братьями по классу?
Это означало, что Ван Сяо-линь претендует на половину будущего куша. В
таких случаях торговаться не полагалось. Вполне божеская цена. По
нынешним-то временам.
Миновали сутки, и Ван Сяо-линь сам вышел на связь с Платоном. Китаец,
сидя по-турецки, парил над грядками с проклюнувшейся кинзой. Он даже по
ночам не снимал свой любимый антигравитационный пояс. Поза и хитрая улыбка.
Олдувая означали: он доволен собой и, значит, сделал все, что надо.
- Привет тебе, наидостойнейший из гробокопателей. Давненько мы не
шептались. Вот решил звякнуть тебе, пока бобы преют в горшке.
- Рад видеть тебя над кинзой, а не под грядкой.
И далее собеседники не отступали от многолетней традиции: следовал
шутливый разговор о погоде, обмен кулинарными рецептами и смешными историями
из жизни черных археологов и черных архивистов. В конце беседы Ван Сяо-линь
сказал:

ГЛАВА 2

ПАСТУХ И ЕГО КИБЕРСТАДО

"Вчера видел странный сон: я у границ Шамбалы. С высоты птичьего полета
отчетливо видны дикие мускатные рощи, фисташковые леса, где нашли себе приют
быстроногие олени, и необъятный луг, перерезанный извилистой лентой реки. А
дальше, слепя радугой, шумят голубоватые водопады, и белые лотосы в заросших
прудах счастливо трепещут под ветром, и капли, вспыхивая звездой,
перекатываются в чашах восковых совершенных листьев. Прямо из вод, где
быстро снуют пестрые рыбы, и стрекозы, распластав слюдяные крылья, дремлют
на всплывших с рассветом кувшинках, поднимаются изъеденные веками ступени.
Бесконечная лестница с драконами вместо перил ведет в гору, теряясь в
зарослях буйно цветущей чампы".
Документ 2 (из дневника оберштурмфюрера Эрнста Шеффера)

Заявлять в полицию о неудавшемся покушении Платон не стал. Очухавшись в
богатом буфете гостиницы "Бронзовый Будда" и оставив вещи в пропахшем