"Татьяна Смирнова. Зоны Сумерек" - читать интересную книгу автора

сами по себе потому, что перетерлись или отсырели. Только - если суждено, а
суждено не всем. Единственный, кого я смогу позвать с собой - это Рей, и он
не откажется. А когда это случится - все барьеры меж нами рухнут. Это тоже
закон. Теряя человеческую сущность я приобрету некоторые права. Но возместит
ли это потерю? Боги, какой стыд! Я - принцесса, торгуюсь как базарная баба.
Ночь проходит без происшествий. Наступает рассвет. Малиновый с серым. И с
дождем, куда же от него деться. Днем я буду отдыхать, развлекаться и
наслаждаться жизнью как сумею. Может быть встречусь с друзьями. Или с Реем.
А ночью придут Охотники. А может это случится на следующую ночь. Или в ту,
которая придет за ней. Самое лучшее - не думать об этом сейчас, пока у меня
еще есть время жить. Но существует кое-что похуже Охотников. О том, что
происходит со мной, могут узнать друзья. Я не хочу терять их до того, как
это станет неизбежным.
5. Как лист осенний кружится И падает Падает день. Долгий, красивый и
яркий. Тень от луны... Моего одиночества тень Не подходи! Этой ночью я наше
родство Не признаю! Плач за окном - не пущу! Я жестока от счастья. И от
того, что так хрупко, Так кратко оно. Странным аккордом закончится песня И
лопнет струна. Тень от луны, как забытая в спешке собака... День мой
счастливый, Ты был ли? Ты был ли со мной?!
В Городе Дождя бывает и солнце. Это не значит, что оно сияет во все
лопатки с ослепительно голубого небосвода, отнюдь. Такого, пожалуй, не
припомнят и старожилы. Кстати, неплохо бы поболтать об этом с Гомером. Но я,
к величайшему стыду моему, совсем не знакома с ним. Когда я появилась в
Городе Дождя, все дороги вели в сторону от греческого квартала. Друзья не
представили нас друг другу а сама я подойти не решилась. Может быть, еще
наберусь самоуверенности. Потом. А пока неплохо бы в солнечный день выползти
из своего мрачноватого особнячка на оживленные улицы. Солнце заглядывает в
Город Дождя редко и ненадолго. Оно с трудом пропихивается сквозь плотные
массы перисто-кучевых облаков, накрывших город как большая и лохматая овечья
шапка. В такие дни случается редкое явления - город утрачивает аморфность,
текучесть улиц, расплывчатость зданий, обретая, на короткое время, строгую
осанку и серьезное лицо. В солнечный день здесь не принято шутить. Да и сам
Город оставляет свои шуточки. Не путает в сумерках вывески маленьких
магазинчиков, не ловит прохожих в запутанный клубок проходных дворов, не
пугает лошадей и не подсаживает аккумуляторы машин. В дни солнца по городу
бродят массы людей. Все спокойны, довольны и одиноки потому, что в такие дни
как-то не принято сбиваться в компании и проводить время под крышей за
бриджем или пустопорожними разговорами. А принято бродить без определенной
цели, щуриться от непривычно ярких красок, всеми порами вбирать тепло и
радоваться ненужности зонтов и плащей. Все лавочки обычно открыты. Чаще
всего попадаются книжные, но случается забрести и к антиквару, в сувенирный
киоск или в магазинчик цветочника. Иногда, если очень повезет, здесь можно
обрести сокровище. Или потерять кошелек. На одной из стихийных ярмарок, что
повырастали на улицах, как грибы, я почти налетаю на Вивиан. Быстрый взмах
ресниц. Короткий возглас: "О, привет! Как дела?", цепкий взгляд куда-то
вглубь красно-желтых развалов и Вивиан, как штопор, ввинчивается в толпу:
"О, гляди!" Я гляжу, добросовестно пытаясь сообразить, чем она восторгается.
На мой взгляд - ничего особенного. Женщина как женщина, только бронзовая.
Страшненькая. В ответ я получаю целую лекцию об искусстве вообще и об этой
статуэтке в частности. - Красота, - убежденно говорит Вивиан, - не только