"Игорь Смирнов. Бухенвальдский набат" - читать интересную книгу автора

Он рассказывал очень выразительно, волновался, вскрикивал, как будто
все заново переживал. Я не сумею точно передать его рассказ со всеми его
выражениями и интонациями, просто перескажу то, что врезалось в память.
Из лагеря военнопленных они убежали втроем: Жорка и двое его приятелей.
Их в тот день вывели на прополку картофельного поля. Конвоировал пленных
цивильный старик с винтовкой. Он, видимо, сам боялся молодых и сильных
парней и время от времени грозил винтовкой и кричал: "Russische Schweine!"
(Русские свиньи!) Но к концу рабочего дня устал, сон сморил его.
Выбрав удобный момент, ребята набросились на старика, скрутили ему руки
и ноги, рот заткнули его же носками, но не убили - пожалели старого. А
винтовку спрятали в кустах. И это была большая ошибка!
По ночам ребята шли на восток, а днем прятались по лескам и в высокой
ржи. Вышелушивали зерна из незрелых колосьев, подкапывали мелкий картофель.
На третью ночь голод одолел: решили достать еды.
Когда все стихло, подошли к ближайшей деревне. Вот крайний дом. Забор
низкий. Собаки не слышно. Один остался караульным, двое перелезли через
забор, стали искать погреб. Не нашли. Тут на глаза попалось окно подвала.
Выставили раму, и Жорка, как самый тонкий и шустрый, полез.
Но едва его нога коснулась пола, как во дворе послышались выстрелы. Что
там произошло - Жорка так и не видел. Он сидел, затаившись, пока лучи
карманных фонариков не нащупали его в темноте. А утром его вывели к большой
толпе стариков, женщин, детей. Все они возбужденно и угрожающе кричали:
- Rauber! Russische Schweine! (Разбойник! Русская свинья!)
Били чем попало: кулаками, палками, щипали, царапали. Вооруженные
старики стояли поодаль с видом победителей.
Насытившись расправой, заперли в сарай. Днем и ночью Жорка слышал шаги
охранников за стенами. Но ни днем, ни ночью не узнал о том, куда делись его
товарищи. Иногда двери сарая открывались, входили те же женщины, которые
били его, смотрели с состраданием, выкладывали из сумок вареную картошку.
Суток через двое-трое посадили на пароконную повозку, крепко привязали
и куда-то повезли. А часа через два подъехали к воротам того же лагеря,
откуда парни убежали. Все трое они были молодые и неопытные солдаты - даже
сориентироваться в пути не смогли и, видимо, все время кружили недалеко от
лагеря.
В лагере Жорку тут же опознали. Здесь же оказался и старичок, который
караулил их на картофельном поле, И началась расправа, по сравнению с
которой щипки и царапанье женщин были совсем не страшны. Ударом могучего
кулака Жорку сбили с ног и превратили в футбольный мяч. Кованые сапоги со
всей силой впивались в грудь, в живот, в бока, пока жертва не потеряла
сознания...
Жорка закончил рассказ. Некоторое время все молчали. У многих за
плечами осталось то же самое - неудачные побеги, избиение... А я тут же
представил, сколько вот таких парнишек лет по 18-19, только вырвавшихся
из-под домашней опеки, неопытных, как слепые щенята, бродят голодные по всей
Германии, отлеживаются в оврагах, в скирдах соломы, в кустах, а ночью
бредут, как им кажется, на восток и снова попадают в руки мучителей...
- Все ясно, - сказал Сергей Котов. - Все у вас было не продумано, не
организовано. Вот и пользы ни вам, ни родине. Даже конвоира пожалели, не
убили! А вот вас никто не пожалел. Вы забыли, что идет война. Ничему не
научились...