"Кларк Эштон Смит. Аверуан ("Затерянные миры")" - читать интересную книгу автора

Сатаны, чем Господа. Конечно, признавали они, облик горгулий и должен быть
причудливым и устрашающим, но в данном случае мастер перешел все допустимые
границы.
Однако, когда строительство закончилось, к горгульям Блеза Рейнара
постепенно привыкли и вскоре почти перестали их замечать. Злословие сошло на
нет, а сам камнерез нашел другую работу не без помощи разбирающихся в
искусстве покровителей. Он стал ухаживать, хотя и без особенного успеха, за
дочерью трактирщика, Николетой Вильом, в которую, как говорят, был тайно
влюблен долгие годы.
Но сам Рейнар не забыл горгулий. Часто, проходя мимо величественной
громады собора, он разглядывал их с тайной гордостью, причину которой он и
сам вряд ли смог бы объяснить. Казалось, они имеют для него особое значение
и их вид согревает ему душу.
Если бы его спросили о причинах его гордости, он ответил бы, что
гордится искусной работой. Он не сказал бы, а может, и сам не подозревал о
том, что в одной из горгулий воплотил всю злобу и обиду на несправедливость
жителей Вийона и водрузил ее на крышу собора, откуда она должна была вечно
взирать на суетящихся внизу горожан. Может, он не догадывался и о том, что
во второй горгулье он изобразил свою страсть к Николете, безмолвную и
упорную страсть, которая вновь привела его в ставший ненавистным город его
юности.
Камнерезу, даже больше, чем его хулителям, они казались одушевленными,
живущими собственной жизнью. И больше всего они стали казаться живыми, когда
лето подошло к концу и над городом начали собираться осенние бури. Когда
потоки воды низвергались с крыши собора, могло показаться, что горгульи
злобно плюются в тех, кто смотрит на них снизу.
В то время, в 1138 году от Рождества Христова, Вийон считался главным
городом провинции Аверуан. С двух сторон глухие леса, о которых рассказывали
страшные вещи, подходили так близко к городским стенам, что их тень на
закате достигала городских ворот. С двух других сторон располагались
возделанные поля и ручьи, петляющие между ивами, и дороги, ведшие через
открытую равнину, в земли, лежащие за пределами Аверуана.
Сам город процветал уже долгое время и никогда не разделял недобрую
славу окружавших его лесов. Его освящало присутствие двух женских монастырей
и одного мужского, и теперь, когда строительство долгожданного собора
закончилось, горожане считали, что Вийону гарантировано заступничество
святых и нечисть будет держаться от него подальше.
Разумеется, как и во всех средневековых городах, в Вийоне время от
времени обнаруживались случаи колдовства или одержимости бесами; и как-то
раз, а может, и дважды, бессовестные суккубы совращали добродетельных
жителей города. Но никто не мог предвидеть ужасных событий, начавшихся в
последний месяц осени, в тот год, когда было закончено строительство собора.
Первое из них произошло по соседству с собором, в тени священных стен,
что было совсем уж непостижимо. Двое горожан, почтенный портной по имени
Гийом Маспье и столь же уважаемый бондарь, Жером Мацаль, возвращались домой
поздним вечером, добросовестно перепробовав все красные и белые аверуанские
вина в нескольких трактирах. Если верить словам Маспье, они проходили по
соборной площади и рассматривали заслоняющую звезды громаду собора, когда
летающее чудище, черное, как сажа преисподней, спикировало с крыши и
набросилось на Жерома. Оно сбило его с ног и вцепилось в него зубами и