"Уилбур Смит. Божество реки ("Древний Египет" #1) " - читать интересную книгу автора

выскочили на поверхность и запрыгали за ним следом. Я покрасил их в
бросающийся в глаза ярко-желтый цвет. Мы видели, где находится гиппопотам,
даже если он уходил в глубину лагуны.
Теперь Тан контролировал каждое движение мечущегося гиппопотама и мог
либо загородить ему дорогу ладьей, либо всадить в него еще несколько стрел,
как только блестящая спина показывалась на поверхности. Скоро гиппопотам
тащил за собой целую гирлянду красивых желтых пробок, а в воде за его спиной
растекалось кровяное пятно.
Даже в горячке погони я не мог не пожалеть раненое животное. Всякий
раз, когда оно выскакивало на поверхность, град свистящих смертоносных стрел
обрушивался на него. Молодая госпожа не разделяла моих чувств. Она была
возбуждена до предела и верещала от захватывающего ужаса и восторга погони.
Гиппопотам снова появился впереди ладьи. В этот раз он повернулся
мордой к "Дыханию Гора" и бросился прямо на нас. Пасть его распахнулась, и
горло открылось, словно туннель ярко-красной плоти, который без труда
поглотил бы человека целиком. По бокам челюстей торчали такие страшные зубы,
что у меня перехватило дыхание и по коже побежали мурашки. Из нижней челюсти
торчали огромные серпообразные клыки, которыми зверь расправлялся с тугими
стволами папируса, а в верхней - белели мощные прямоугольные зубы, каждый
размером с мой кулак, способные прокусить корпус "Дыхания Гора", как
пшеничную лепешку. Недавно мне представилась возможность осмотреть труп
крестьянки. Она потревожила самку гиппопотама с новорожденным детенышем,
когда резала папирус на берегу реки. Женщину рассекло пополам так чисто, как
будто ее ударили острейшим бронзовым клинком.
И вот теперь рассвирепевшее чудовище, разинув пасть с торчащими
клыками, надвигалось прямо на нас. Хотя я стоял высоко на кормовом мостике,
но онемел от ужаса и не мог ни двинуться с места, ни произнести слово. Я
застыл, как храмовая статуя.
Тан пустил стрелу прямо в разинутую пасть. Но агония животного была
столь ужасна, что оно, казалось, не почувствовало боли от новой раны, хотя
та, возможно, и оказалась смертельной. Гиппопотам несся на "Дыхание Гора".
Он издал страшный рев злобы и смертельной боли, где-то в глубине
изуродованного горла лопнула артерия, и теперь сгустки крови разлетались из
его открытой пасти. В ярких лучах солнца кровь падала в воду и превращалась
в облачка красного тумана, одновременно красивого и ужасного. Затем
гиппопотам врезался в ладью.
"Дыхание Гора" рассекала воду со скоростью бегущей газели, а
разъяренный гиппопотам мчался еще стремительней. Туша его была столь велика,
что в момент столкновения показалось, будто мы налетели на скалу. Гребцы
попадали со скамеек, а меня с такой силой бросило вперед, на поручни
мостика, что выбило воздух из легких и грудь охватила тяжелая, как скала,
боль.
И все же, несмотря на страдания, я тревожился только о моей госпоже.
Сквозь слезы я видел, как ее от толчка швырнуло вперед. Тан протянул было
руки, чтобы спасти ее, но тоже потерял равновесие, и лук помешал. Ему
удалось лишь на мгновение задержать ее. Потом она наткнулась на поручни и,
изогнувшись над водой, отчаянно замахала руками в воздухе.
- Тан! - закричала она и протянула к нему руку. С ловкостью акробата он
удержался на ногах и попытался поймать ее. На какое-то мгновение их пальцы
коснулись, а потом ее руку будто вырвало из его ладони, и она упала за борт.