"Майкл Маршалл Смит. Уходят все" - читать интересную книгу автора

когда увидел, попятился от него, и говорит: "Я же вам сказал, я же вам
сказал вчера, я же говорил, это Чёрная Вдова!.." Тут я не выдержал и
прыснул, и Мэтт тоже расхохотался, и смахнул листик, а Джоуи растерялся на
секунду, а потом до него дошло, и он стал бурчать себе под нос, точь в точь,
как его папаша, и мы потом его весь день называли Папашкой.
До ручья мы дотопали только к обеду, и Мэтт по дороге снял свою тёплую
рубашку и повязал на поясе. Туда от домов шлёпать мили две с гаком, через
пустырь, и через заросли потом ещё пробираться, но такой классный ручей! Мы
туда нарочно не ходим каждый день, чтобы не надоело.
Идёшь, значит, через кусты, ничего не видно, а потом - р-р-раз, и перед
тобой - овражек, довольно глубокий, и каждый год всё глубже и глубже, разве
что когда бывает засуха, наверно тогда не углубляется. А может, и тогда
глубже выходит, не знаю. Края у него футов десять высотой, а в этом году
дождей было много, так что воды в ручье тоже прилично, и надо спускаться
потихоньку, а то сорвёшься и шлёпнешься в грязь.
Мэтт полез первым. Он хорошо лазает, очень быстро, и полез первым,
чтобы поймать Джоуи, если тот поскользнётся. Мне-то в общем пофиг, вымажется
Джоуи или нет, а вот Мэтту не пофиг. Это у него по жизни так. Ну, вы помните
про комнату, да?
Джоуи добрался до Мэтта без приключений, и я тоже полез вниз. Лучше
всего повернуться к оврагу спиной, и держась руками за край, потихоньку
спускать ноги, пока хватает рук, а потом быстро карабкаться,  как будто
бежишь назад. Я заметил, когда спускался, как далеко видно на равнине, даже
если ты всего на фут выше земли. На целые мили - одни кусты и пыль, пыль и
кусты. Мне показалось, что того человека тоже видно где-то там, вдалеке, но
тут я поскользнулся, и чуть сам не плюхнулся в ручей. Джоуи бы трепался
потом об этом на каждом углу.
Мы пошлёпали вдоль ручья, и наконец вышли к океану. Он ненастоящий,
конечно, просто там овраг становится шире, и выходит котловинка, футов
пятнадцать поперёк; ручей там глубже, и вода не такая чистая, но зато так
классно! Снизу вверх ничего не видно, только кружок голубого неба, и
кажется, что мы здесь совсем одни, на многие мили. Мы как-то нашли там
старую дверь, и решили, что это будет наш корабль, и обычно никак не выходит
его спустить на воду, чтобы не измазаться, и мамы потом ругаются нещадно, но
в этот раз всё вышло как по маслу, и мы на нашем корабле выплыли на самую
середину океана, только чуть башмаки замочили.
Мы малость поиграли, потом просто сели и стали болтать обо всём, что в
голову придёт. Я подумал, как тут хорошо, и все вдруг замолчали, и Джоуи
стал говорить тоже, что нам тут хорошо; вышло у него так себе, но мы всё
поняли, и сказали, чтоб он заткнулся, а то мы его в воду спихнём. Мэтт
прикинулся, что у него на ноге паук - просто сделал испуганную рожу и
уставился на свою ногу, а Джоуи заржал, и я вдруг понял, откуда берутся
шутки. Это была наша шутка, только наша, и кроме нас её больше никто не
поймёт, и мы её никогда не забудем, до самой старости.
Раз Мэтт так глянул на меня, будто опять хотел сказать что-то важное,
но тут Джоуи выдал какую-то туфту, и он промолчал. Мы сидели, болтали,
вертелись туда-сюда, чтоб не сильно обгореть, и мне было показалось, что с
края оврага на нас кто-то смотрит, но точно не знаю.
У Джоуи были часы, так что в четыре мы потопали домой, чтобы Мэтт успел
вернуться к ужину, и ему не нагорело от матушки. Мы потихоньку тащились по