"Шервуд Смит, Дэйв Троубридж. Крепче цепей [NF]" - читать интересную книгу автора

Жаим был благодарен ему за эту передышку.
Движение в зале сперва напомнило ему озерный тростник, колеблемый
ветром. Откуда вся эта толпа знает, когда отступить в сторону, когда выйти
вперед, когда задержаться на месте? Дулу проделывали все это с
грациозными, стилизованными жестами, точно исполняли какой-то танец, и
улыбающиеся лица походили на маски, сквозь которые пристально смотрели
глаза.
Время от времени Ванн называл имена проходивших. Жаим знал, что
должен слушать и стараться запоминать. Надо свыкнуться с тем, что он
невидим - и неосязаем. И так, со стороны, следить; нет ли у кого оружия и
не собирается ли кто-то напасть.
Брендон, общаясь с потоком Дулу, не совершил ни единой оплошности. Он
точно знал, когда надо повернуться, к кому обратиться в первую очередь,
чьей протянутой руки коснуться ладонью, а чьей - только пальцами. Жаим
начал замечать детали в плавном движении Дулу, водовороты притяжения и
отталкивания. Здесь существовали подводные течения, разделяющие гостей.
Самой заметной была обособленность нижнесторонних и высокожителей. Наука
уланшу скоро помогла Жаиму понять, что это разделение не имеет ничего
общего с политикой: просто нижнесторонним требовалось больше пространства,
чем высокожителям, поэтому смешанные группы быстро разбивались. Он заметил
также, что у балюстрады перед видеограммой Ареса собираются только
высокожители - нижнесторонние, видимо, чувствовали там себя не слишком
уютно.
Жаим вздохнул.
Суета сует, одно слово. Не будь даже разногласий между высокожителями
и нижнесторонними, которые, по словам Ванна, покойный Эренарх Семион
поощрял в политических целях, людей разделяли бы другие, еще более простые
психологические факторы. "Тот, кто видит перед собой одну-единственную
дорогу, поневоле идет туда, куда она ведет", - сказала как-то Рет
Сильвернайф, его подруга.
Жаим заставил себя вернуться к настоящему и сосредоточился на других
завихрениях в общем потоке: молодые флотские офицеры держались отдельно от
обеих штатских групп, офицеры высшего ранга такой сепарации не соблюдали,
Найберг предусмотрительно держал нейтралитет.
Но фокусом всего приема был Эренарх. Взоры Дулу сразу замечали
перстень, поблескивающий на пальце Брендона, и быстро уходили в сторону,
встречаясь с другими. Жаим не мог разгадать, что значат эти взгляды, но
чувствовал в них вопрос.
Внезапно толпа раздалась - Жаим не понял почему, но Дулу понимали.
Пожилой мужчина с красивым лицом, серебряными волосами и остроконечной
бородкой преклонил колени перед Брендоном. Его худощавая фигура, одетая в
темно-синий бархат, производила впечатление большой физической силы - так
ножны, в которые заключена шпага, выдают ее остроту; Жаим понял, что видит
перед собой мистера уланшу, и на сей раз прислушался к информации Ванна.
(Архон Шривашта. Глава одной из самых влиятельных Семей.) Ровный
голос Ванна намекал на опасность - да Жаим и сам ее чувствовал.
- Добро пожаловать, Ваше Высочество, - хрипловатым, чуть громче
шепота, голосом произнес Архон. - После всех дурных известий ваше
возвращение в мир живых кажется благодетельным чудом.
- Благодарю, ваша светлость, - ответил Брендон, слегка коснувшись