"Леонид Смолин. Огонь, холод и камни" - читать интересную книгу автора

стоявшие у входной двери, затем прошел в ванную, на кухню, в туалет и в
зал. Везде было пусто, и везде, где были окна, он машинально трогал
шпингалеты. Вернувшись в коридор, он точно также проверил дверной замок.
- Кажется, ты начинаешь нервничать, - пробормотал он с иронией,
усаживаясь за стол. - Но сие отрадно наблюдать. Это признак того, что ты
работаешь. - Вадим хихикнул. - Итак, продолжим.

...что-то необъятное и бестелесное, словно тугой резкий ветер,
стремительно пронеслось над площадью, могучей воздушной волной как бы
прогоняя и надоедливый звон инструментов, и жуткое буханье, куда-то далеко,
к темнеющим на противоположном конце площади домам. Но это, Виктор мог
поклясться, не был ветер. И это не была воздушная волна. Скорее, что-то
отдаленно похожее на вой или вздох, далекий и неясный, как эти звезды над
головой...

И снова Вадим явственно представил себе этот вздох, и снова ему
почудилось, будто бы он прозвучал в соседней комнате. Наприятное ощущение
дискомфорта усилилось. Словно бы какие-то грубые пальцы пробежались по его
нервным струнам, вызывая тоскливое расслабляющее беспокойство и заставляя
кожу покрываться мурашками. Он до боли стиснул ручку, прошипел сквозь зубы
что-то вроде "кыш, кыш-ш" и стал писать дальше.

"Что же это? Что же это?" - беспрерывно повторял про себя Виктор,
вглядываясь то в залитые желто-чахоточным светом Сомеона силуэты домов, то
в громоздящиеся то тут, то там барханы мусора, то в небо, усыпанное
холодными колючими звездами. Он уже успел убедиться, что не было тут
никакого ветра. Было что-то другое, что-то непонятное и дикое. А ветра нет,
не было. Не было, потому что поднятая Виктором пыль продолжала медленно-
слой за слоемоседать на камни, и если бы был ветер, он бы непременно унес
ее, эту пыль, унес куда-нибудь в сторону, а взамен поднял новую... И
ощущение тревоги не проходило, наоборот, усиливалось с каждой секундой, и в
ушах снова гремело мучительное буханье. А он все раздумывал, нервы ли его
так расшалились или же действительно происходит что-то опасное. И все никак
не мог решиться послать вызов на станцию. Но, видимо, дежурный оператор и
сам сообразил, что с Виктором происходит нечто неладное. Требовательно
запищала рация, зажегся красный индикатор.
- У тебя все в порядке? - деловито и вместе с тем както по домашнему
осведомился Грэхэм.
- Кажется, нет,- признался Виктор, переводя дух.- Эта планета, черт
возьми, действует мне на нервы. У меня такое чувство, будто я хожу по
раскаленной сковородке. Температура всего тридцать, а комбинезон хоть
выжимай. Постоянно мерещится какая-то чушь: громы, привидения. Устал я, и
вообще, кто это придумал - заниматься исследованиями ночью? Самого бы его
сунуть на мое место.
- Кажется, это было твое предложение, - осторожно заметил Грэхэм.
- Верно, - не стал спорить Виктор. - Но почему Аартон на это согласился?
Он что, начальник только нравоучения читать? А проявлять заботу о
подчиненных он уже и не начальник? Так, что ли?
- Н-да, понесло тебя - задумчиво проговорил Грэхэм. - Может, вернешься?
Виктор сразу же остыл. Тревога его уменьшилась. Буханье стихло. Вернулось