"Дмитрий Смоленский. Складка " - читать интересную книгу автора

почувствовав по жжению в желудке начало действия алкоголя. - Хочешь
обижайся, хочешь нет, но денег я у тебя не возьму! Не знаю, как у тебя в
Штатах, а у нас в деревнях отцы дочерями не торгуют! Что распечатал ты ее,
значит, так на роду у нее написано: согрешить и всю жизнь каяться. Жаль,
конечно, девку - красивая очень! Уже из Сан-Себастьяно приезжали к ней
свататься, да не судьба, значит!"
Он тяжело вздохнул, давая американцу осмыслить сказанное.
"Ясное дело, - продолжил чуть погодя, - был бы ты молодой, да Лусинда
по глупости своей обетами не разбрасывалась - отдал бы ее за тебя замуж, да
и покрыли бы грех! А так только один вариант у нее и выходит!"
"Какой вариант?" - спросил О'Брайан.
"Монастырь! - ответил Умберто. - Одна у нее дорога, у дочки моей
порушенной, - в монастыре до самой смерти грех свой замаливать!"
"Что за глупость! - осторожно заспорил инженер. - Что за средневековье
такое?"
"Какая глупость? - удивился Умберто. - Кто ж ее теперь замуж возьмет?
Нет таких дураков! А если и найдется хитрован, что за приданым погонится,
так измордует потом в замужестве - на это я сам не пойду!"
"И что же, нет никакого выхода?" - спросил американец.
"Выходит, нет!" - вздохнул Умберто.
Вода вскипела, и Лусинда вскоре подала им кафезиньо, приготовленный
по-местному: крепкий, сладкий и фильтрованный. Для просветления лысеющей
головы инженера это было верным средством - справилось бы его изношенное
сердце!
В молчании выпив мазутной густоты напиток, О'Брайан перевел дух.
"Что ж, - нерешительно спросил он, - я пойду тогда?"
"Иди с Богом! - разрешил Умберто. - А надумаешь навестить нас -
заезжай. Лусинда недели две еще здесь поживет, пока я с монастырем
договорюсь, так что милости просим!"
Они с Лусиндой вышли на веранду, проводили американца взглядами, пока
он не скрылся за оградой.
"А вдруг не придет?" - спросила Лусинда.
"Думаешь? - усмехнулся Умберто. - Если я хоть чуть знаю вашу породу, он
не то что придет - на коленях приползет! И хорошо, если до послезавтра
продержится, а не заявится завтра с раннего утра!"
И после паузы уже другим голосом сказал:
"Ты на его руки обратила внимание?"
"Нет, а что?"
"Уже шелушиться начали! - он передернул плечами. - Черт! Мне бы тоже не
помешало в кипятке откиснуть! - Умберто провел рукой по предплечью, с
которого посыпались похожие на перхоть чешуйки старой отторгаемой кожи. -
Поможешь воды нагреть?"
"Куда от тебя денешься? - ответила Лусинда. - Конечно. Только тогда
натаскай побольше, чтоб на нас с Агатой хватило!"
Идя по тропинке через огород к реке, Умберто продолжал думать об
американце. Пожалуй, тот опередит его в омоложении, хоть и причастился
женщины позже. Но зато полностью... Жалко Питера, тяжко ему с непривычки
придется! Кожа - тьфу! Мойся чаще, чтоб лохмотья не сыпались, - всего и
делов! А когда жрать каждый час хочется? А приступы поноса со слизью? А
сводящая с ума эрекция по поводу и без повода, не дающая сосредоточиться на