"Дмитрий Смоленский. Складка " - читать интересную книгу автора

Лусиндой, последующая ругань и угрозы ножом ее отца перетекли в ежедневные
посещения их дома, в возможность санкционированных Умберто занятий любовью с
его дочерью. Как отвергнутые на первом этапе деньги он же, Питер О'Брайан,
дипломированный инженер предпенсионного возраста, никогда не страдавший от
избытка мягкосердечности, передал бразильскому крестьянину в виде
строительных материалов, инвентаря и инструмента, топлива, одежды и обуви?
Черт побери, да речь идет уже не о нескольких сотнях - о тысячах долларов!
На каком этапе он ввязался в авантюру с получением липового
свидетельства о смерти полузабытого дядюшки Лусинды? Ведь поначалу у него и
мысли не было заниматься подлогами! Но полученная вполне официально бумага о
том, что "Казимиро Жоао да Силва, без вести пропавший и объявленный в розыск
17 октября 1992 года, в связи с истечением отведенного законом пятилетнего
срока, отсутствием результатов от предпринятых поисков и бесперспективностью
продолжения таковых в дальнейшем, в соответствии со статьей... пунктом... и
подпунктом... признан 18 октября 1997 года умершим со всеми вытекающими
отсюда правовыми последствиями", не понравилась Умберто. Настолько не
понравилась, что, мельком пробежав глазами, он сразу вернул ее радостному
Питеру и посоветовал: "Спрячь ее подальше от греха, не смеши людей!" В ответ
же на требования инженера объясниться сказал, как об очевидном: "Иисуса тоже
признали преступником и распяли. И почти две тысячи лет с тех пор люди ему
же и молятся! Закон - всего лишь уговор считать правильным то или это. Время
идет, люди меняются, законы переписываются... Ты достань бумагу, что
Казимиро точно умер, без всяких "в связи с тем... исходя из того...".
Рассуждать я и сам умею, - мне подтверждение нужно, факт!"
А вечером того же дня, будто жалея, поманил его за собою в дом, выгнав
дочерей на улицу, дал древнюю ручку с металлическим пером, склянку с
чернилами и надиктовал текст, который хотел видеть в бумаге. Причем, что
удивительно, надиктовал так, будто подготовил его заранее и накрепко
затвердил. Один раз только и остановился, спросив: "Как будет по-вашему,
по-научному, если человека по голове ударили и он сразу умер?" "Скончался от
тяжелой черепно-мозговой травмы, несовместимой с жизнью", - ответил Питер,
вспомнив фразу из одного полицейского телесериала. "Черепно-мозговая...
Craniocerebralis... -красиво звучит, солидно!" - одобрил Умберто, для
чего-то переведя термин с английского на португальский[9] и посмаковав его.
"А как я тебе такой документ сделаю?" - спросил тогда Питер.
"Это уже твоя забота! - отрезал Умберто. - Ты человек взрослый, целую
жизнь прожил. Повспоминай друзей из тех, кто может помочь. А те пусть своих
друзей вспомнят! Мне же не обязательно, чтобы бумага была бразильская -
пусть хоть из Китая! А перевод на португальский заверим нотариально, чтоб
комар носу не подточил!"
И непонятно, почти с издевкой засмеялся, хлопнув его по плечу:
"Да ты не робей, дело того стоит! Небось, как Лусинду по земле валял -
не робел же!"
Четыре месяца у него ушло, чтобы найти человека в Лос-Анджелесе,
способного организовать и липовое письмо из ЛАПД[10], и приложенное к нему
заключение судебно-медицинских экспертов. Даже выписку прислали из не
существующего в природе протокола осмотра места происшествия с описанием
тела и одежды убитого, найденных при нем предметов. Умберто особенно
настаивал, чтобы непременно был упомянут "крест нательный в виде распятия"
два на полтора дюйма, с поврежденной левой перекладиной, темного металла со