"Дмитрий Смоленский. Складка " - читать интересную книгу автора

слушавшего отца.
"Да, может, там и людей-то нормальных нет, в будущем!"
"Как это нет? - удивился Питер. - Куда ж они делись? Сам же видел -
ракеты взлетают!"
"Вот-вот, - усмехнулся Умберто, - может, этими ракетами и заканчивается
человечество!"
"Типун тебе на язык! - рявкнул О'Брайан. - Столько лет прожить - и
ничему не научиться! Да мир с каждым годом только лучше становится, люди -
добрее, жизнь богаче!"
"То-то я и смотрю! При Тиберии вся Европа в лесах была, зубры, олени
бродили! Медведей с кабанами от деревень не могли отогнать... Бога-аче! -
передразнил он Питера. - И где сейчас те медведи? И шкур-то от них не
осталось - все моль побила!"
"Ну, за прогресс нужно тоже платить! - буркнул Питер. - Либо поля с
городами, либо леса с медведями..."
"Вот с этого и начинал бы! Там, где твой прогресс прокатился, землю под
асфальт закатали, а люди в саранчу превратились: заработали, купили,
сожрали, посрали! И снова: заработали, купили, сожрали... Раньше дом строили
не для себя - для детей и внуков. И лес корчевали в расчете на то, что за
плугом будут ходить поколение за поколением. А сейчас? - Умберто вытянул
ногу в самодельном деревянном башмаке. - Обуви на сезон не хватает, Балтазар
привозит одно дерьмо, через неделю рвется, через месяц разваливается!"
"Нашел к чему придраться - к башмакам! - не сдавался Питер. - Сейчас
никто не хочет годами пользоваться одними и теми же вещами. Хочется нового,
свежего. Так зачем же тратить время и силы на тряпье, если оно уже следующей
весной никому не будет нужно? Под это все и отлажено: поносил, выбросил,
купил новое - еще лучше и красивей!"
"...И все при деле, - подхватил Умберто. - Люди заняты, фабрики
работают, деньги капают, мусорные свалки растут! Я про это и говорю:
саранча, пожирающая все вокруг, но не из-за голода, а из любви к самому
процессу жевания. А на то, что после нее остается смердящая пустыня, -
плевать!"
Питер промолчал и снова стал строгать ножом чурку. С одной ее стороны
уже вырисовывалось корабельное днище, и Умберто непроизвольно покосился на
это изделие: поплавать ему пришлось немало, но таких обводов корпуса видеть
не приходилось.
"А вот интересно! - О'Брайан через минуту прервал работу. - Женщины
наши стареют, а мы молодеем - к этому я начал привыкать и даже считать
естественным. Мужчины уходят, и процесс разворачивается обратно. Но почему
это касается всех местных жителей, кроме Балтазара с Кларой? Они будто
застыли в одном возрасте - ни туда ни сюда! Можешь объяснить?"
"Это всегда так было, - неохотно сказал Умберто. - Они родители..."
"А я кто - стручок бобовый? Вон, сын напротив сидит!"
"Ты не понял! - мотнул головой Умберто. - Балтазар с Кларой - родители
всей деревни. Любая женщина здесь - от их корня. Это мужчины чужие бывают,
вроде нас с тобой, да и то - как женщин местных причастились, стали вровень
с местными. А Отец с Матерью будут жить, пока снова Христос не явится!"
"Во! - удивился инженер. - Что еще за сказка про второе пришествие?
Сколько здесь прожил - ни разу не слышал!"
"Точно? Хотелось бы тогда знать: ты с Лусиндой хоть о чем-то