"Александр Смольяков. Тот самый ГИТИС " - читать интересную книгу автора

ведомостях - это относится и к студентам, и к педагогам - стоят звездные
имена, составившие славу русского театра. Нынешний облик режиссерского
факультета сложился, когда кафедру режиссуры возглавлял Андрей Александрович
Гончаров. Разговор о прошлом и будущем факультета мы начали с Борисом
Гавриловичем Голубовским.

Борис Гаврилович Голубовский
профессор, народный артист России


Нас подстегивало ощущение необходимости
теа т рального искусства

- Борис Гаврилович, вы пришли в ГИТИС в 1936 году, в то зловещее время,
кот о рое в нашем сознании связано с репрессиями. Как это время ощущалось в
стенах Г И ТИ Са? В своей книге "Большие маленькие театры" вы ничего об этом
не пишете. А т мосферы страха, действительно, не б ы ло?
- Мы ее не ощущали. Мы лишь чувствовали настроение наших педагогов. А
сами просто были счастливы. Потому что были молоды. Потому что жили совсем
другой жизнью. Надеялись на красивое будущее. Смеялись по поводу этих статей
в "Правде", по поводу диспутов о формализме. Нам было немного стыдно за
своих учителей, когда они выступали и каялись во всех смертных грехах. А
почему это происходило, мы по-настоящему не понимали. Иногда я читаю в
каких-то воспоминаниях, что все понимали, мне просто хочется сказать: "Не
валяйте дурака! Ничего вы не понимали!" Понимал Попов Алексей Дмитриевич.
Понимали Дикий, Каверин. Люди старшего поколения. А я и мои сверстники были
патриотами, причем патриотами искренними. Нас было трое самых молодых
главных режиссеров в Советском Союзе: Гончаров, Валя Невзоров, тоже мой
однокурсник, и я. Андрей к тому же еще был директором театра фронтового. Мы
вступили в партию на фронте. А в восьмидесятые годы начался массовый выход
из партии с песнями, так сказать, со знаменами. Мы понимали, что вступили в
партию в 1942 году, и никто ни тогда, ни теперь, не может нас упрекнуть в
карьеризме, в конъюнктурщине, потому что не до того было. Таким образом, с
кем мы вступали, - понятно. А с кем рядом мы будем выходить из партии?
Помню, разбирали на партийном собрании девочку, которая окончила школу в
прошлом году. Проучилась полгода на театроведческом факультете и написала
заявление, что она хочет отдать все свои силы строительству коммунизма. А
через три месяца она решила не строить коммунизм и уйти. Так мне рядом с ней
выходить? Вообще война для нас была вторым ГИТИСом.
- В каком смысле?
А в смысле обучения жизни. Хотя и профессии тоже. Например, у нас* был
фронтовой театр миниатюр "Огонек". Он даже попал в энциклопедию Великой
Отечественной войны. Когда мы поехали на фронт, нам пошили полувоенные
костюмы, сапоги хорошие выдали всем, включая женщин. Выступаем. После ко мне
подходит комиссар средних лет и говорит: "Слушай, выбрось ты все эти
костюмы. Пусть женщины наденут платья с декольте, чтобы плечи их увидели. И
потом не надо нас агитировать бить фашистов". Мы поняли, что людям нужно
другое, они и так отдают этому жизнь.
Был такой замечательный педагог Елизавета Сергеевна Телешева. Кстати,
она была женой Эйзенштейна последние годы. Я начал работать ассистентом у