"Темный принц" - читать интересную книгу автора (Фихан Кристин)

Глава 14

Отец Хаммер расхаживал вдоль окружающих их стен. В них не было окон, а сама темница была построена невероятно прочно. Стены были очень толстыми и звуконепроницаемыми, в чем у него не было никаких сомнений. Ни один лучик света не проникал сквозь стены, кромешная тьма действовала угнетающе. Всеми имеющимися в наличии одеялами, священник накрыл холодное, как лед, тело Рейвен, не сомневаясь, что она умерла от потери крови. Он не мог обнаружить ни пульса, ни звука дыхания с того момента, как их втолкнули в эту комнату. Перекрестив ее и отслужив панихиду, отец Хаммер начал тщательно исследовать комнату, в надежде найти способ сбежать.

Вампир, Андре, будет использовать Рейвен, чтобы заманить Михаила в это место. Эдгар, прекрасно зная Михаила, не сомневался, что этот план удастся. Михаил придет, и тогда, Царство небесное Словенски.

Тихий звук, хриплое содрогание заработавших легких, привлекло его внимание. Отец Хаммер на ощупь подошел к Рейвен. Под кучей одеял ее тело неконтролируемо дрожало. Ее кожа была такой же ледяной, как и прежде. Священник обнял ее, ища утешения для них обоих.

- Чем я могу помочь вам?

Рейвен открыла глаза. Несмотря на темноту, она все прекрасно видела, и, осмотрев мощное строение их камеры, перевела взгляд на встревоженное лицо отца Хаммера.

- Мне необходима кровь.

- Я буду счастлив стать для вас донором, дитя мое, - незамедлительно ответил он.

Но она чувствовала его слабость. Да и в любом случае, Рейвен не смогла бы взять кровь, так как это принято у Карпатцев. Ее сознание автоматически потянулось к сознанию Михаила. От этого в ее голове вспыхнула боль. Она тихо застонала, сжимая виски.

- Не пытайся, малышка. - Михаил ответил властно и успокаивающе . - Побереги свои силы. Я скоро буду рядом.

-  Жак жив? - От отправки сообщения боль, подобно осколкам стекла, пронзила ее череп.

- Благодаря тебе. Отдыхай. - Это был приказ - чистая, властная команда.

Уголки нежного рта Рейвен дрогнули в улыбке.

- Поговорите со мной, отец, отвлеките меня. - Она была очень слаба, но не желала привлекать внимание священника к этому.

- На всякий случай, я буду говорить тихо, - прямо возле ее уха сказал Эдгар. - Михаил придет, да вы и сами это знаете. Он ни за что не оставит нас здесь. - Он растер ее руки, стараясь согреть ее дрожащее тело.

Рейвен кивнула, что было довольно трудной для нее задачей, поскольку все ее тело напоминало свинец.

- Я знаю, какой он. Он в одно мгновение будет готов отдать за нас свою жизнь.

- Вы его Спутница Жизни. Без вас, он станет тем самым вампиром из легенд, - монстром, - с которым не сравнится никто из людей.

Рейвен сражалась за каждый вздох.

- Не верьте в это, отец. И среди нас есть дьяволы во плоти. Я видела их, преследовала их. Они точно такие же плохие. - Она плотнее укуталась в одеяло. - Вы когда-нибудь встречали друга Михаила - Грегори?

- Он тот, кого они называют Темный. Я, естественно, видел его, но всего один раз. Михаил же часто высказывал вслух свои страхи за него.

Дыхание Рейвен с хрипом вырывалось наружу, - резкий звук в тишине камеры.

- Он величайший целитель, отец. - Она сделал еще один дрожащий вдох. - И он верен Михаилу. Вы верите, что для их расы есть надежда?

Священник осенил крестом ее лоб и внутреннюю сторону каждого запястья.

- Вы их надежда, Рейвен. Разве вы об этом не знали?

Михаил дотронулся своим сознанием до ее. Он был близко, связь между ними были сильна. Он окутал ее своей любовью, притянул в сильные, защищающие объятия.

- Держись, любовь моя. - Его голос прозвучал бархатно-черным соблазном нежности в ее сознании.

- Не приближайся к этому дьявольскому месту, Михаил. Дождись Грегори, - взмолилась она.

- Не могу, малышка.

На потолке вспыхнул свет, погас, затем загорелся вновь, словно включили генератор. Рука Рейвен нашла руку отца Хаммера.

- Я попыталась остановить его, предупредить, но он все равно придет.

- Естественно придет. - Глаза Эдгара заморгали от внезапного света.

Отец Хаммер тревожился за Рейвен. Ее дыхание стало приглушенным и затрудненным.

Тяжелая дверь с лязгом и скрипом распахнулась. Джеймс Словенски уставился на них. Затем его глаза остановились на лице Рейвен, словно оно немилосердно притягивало его. Ее синие глаза через всю комнату встретились с его.

- Что с вами не так? - Требовательно спросил он.

Слабая, колкая улыбка коснулась ее губ.

- Я умираю. Думаю, это и так прекрасно видно. - Ее голос был тихим, всего лишь потоком звука, но таким музыкальным, что им невозможно было не восхищаться.

Словенски прошел чуть дальше в комнату. Рейвен чувствовала в себе Михаила, наращивающего силу, власть, притаившегося, готовящегося напасть. Она также ощутила внезапную тревогу.

- Подожди. Вампир приближается. - Она сделала дрожащий вдох, втягивая воздух в свои уставшие легкие; звук получился громким и мучительным.

От сильного небрежного удара Андре, Словенски пролетел через всю комнату. Вампир встал в дверях, раскрасневшийся после свежего убийства. Его глаза были тусклыми и таили в себе какое-то презрение, обещание беспощадной жестокости.

- Доброе утро, моя дорогая. Я - Андре, пришел забрать тебя в твой новый дом.

Он плавно пересек комнату, явственно наслаждаясь своей властью над всеми ними. Достигнув ее, его глаза потемнели от ярости.

- Тебе же было сказано получить питание от священника.

- А тебе - убираться в Ад. - Ответила она своим тихим музыкальным голосом, отчаянно желая ударить его.

- Ты научишься, что мне лучше повиноваться, - фыркнул он. От злости на ее вызывающее поведение, он схватил священника за перед рубашки и швырнул об каменную стену. Это было проделано холодно, бесчувственно, без единой мысли о последствиях. - Если не желаешь использовать его в качестве пищи, то он нам больше не нужен, правильно? - Улыбка вампира была невероятно противной.

Тело отца Хаммера тяжело упало на пол, звук раскалывающегося черепа был отчетливо слышен. Раздался судорожный вздох, словно легкие еще пытались бороться, но потом послышался тихий выдох, когда легкие прекратили борьбу.

Рейвен проглотила крик, изо всех сил стараясь втянуть в легкие воздух. Ее горе было таким всепоглощающим, что в первый момент ее сознание отказалось нормально работать.

- Михаил, я сожалею. Я разозлила его. Это моя вина.

Девушка почувствовала, как тепло его любви окружает ее, а прикосновение его пальцев на ее лице было таким нежным.

- Ни в коей мере, любовь моя.

Она ощущала, как его печаль переплелась с ее. Рейвен подняла свои сине-фиолетовые глаза к лицу вампира.

- И как теперь вы собираетесь контролировать меня?

Вампир склонился над ней, его улыбка была дьявольской, а дыхание - вонючим.

- Ты научишься. Теперь же ты будешь питаться. - Он щелкнул пальцами, и Словенски, чуть не споткнувшись, бросился вон из камеры, вернувшись со стаканом темной, мутной жидкости. Его рука дрожала, когда он передавал его вампиру, старательно избегая смертельно-острых длинных ногтей. - Это тебе, моя дорогая, завтрак. - Вампир удерживал стакан достаточно близко, чтобы она смогла ощутить запах содержимого. Свежая кровь, сдобренная чем-то еще, какими-то травами, которые она не распознала.

- Наркотики, Андре? Тебе не кажется, что это немного унизительно даже для тебя? - Она ежесекундно сражалась за каждый вдох, стараясь выдержать и не упасть на пол и не разрыдаться от горя от смерти священника. Если бы она не разозлила вампира…

Лицо Андре потемнело, когда она с таким презрением произнесла его имя, но он ничего не ответил, а просто уставился в ее глаза, наполняя ее принуждением, необходимостью повиноваться ему.

Испытывая ненависть к нему, страх за Михаила, печаль по Жаку и священнику, Рейвен собрала всю свою силу, которой обладала, до последней унции и вступила с ним в ментальную битву. Ее голова почти взорвалась от боли, и только выступившие на ее лбу кровавые капельки пота, заставили его отступить.

Свою ярость на ее неповиновение вампир на время засунул подальше. Она была близка к смерти, и если умрет, то все его планы превратятся в ничто.

- Ты умрешь, если не будешь питаться. Я знаю, что Михаил понимает это. Ты слышишь меня, принц? Она умирает. Заставь ее принять то, что я предлагаю.

- Ты должна сделать это, малышка. - Нежно уговаривал голос Михаила. - Иначе ты умрешь раньше, чем я до тебя доберусь. Прежде всего, ты должна выжить.

- В кровь добавлены наркотики.

- Наркотики не действуют на Карпатцев.

Рейвен вздохнула, бросив на вампира еще один взгляд.

- Что еще в нем?

- Только травы, моя дорогая, травы, которые слегка затуманят ваше сознание, что предоставит мои друзьям достаточно времени для изучения Михаила. Они смогут сохранить ему жизнь, заключив здесь. Разве это не то, чего вам хочется? Чтобы он остался в живых? Альтернативой является его незамедлительная смерть. - Он подтолкнул к ней стакан.

Ее желудок протестующе сжался. Как же легко закрыть глаза и перестать бороться за каждый вдох. Она едва могла выносить головную боль. Она виновата в серьезных ранах Жака, в смерти отца Хаммера. И хуже всего то, что из-за нее ее любимый Михаил направляется прямо в руки врага. Если она просто перестанет…

- Нет! - Голос Михаила был резким и непреклонным.

- Не смей! - Грегори добавил силы в протест Михаила.

От ярости, что она может выбрать смерть и подвести его, вампир обхватил своей рукой ее за горло. От прикосновения его руки, ее кожа покрылась мурашками; желудок в знак протеста замутило. Неожиданно вампир издал крик и отпрыгнул от нее, его лицо исказилось от ярости и боли. Рейвен видела, что его ладонь обуглилась и почернела, все еще дымясь, когда он прижимал ее к груди. Михаил послал свое собственное предупреждение и вызов.

- Думаешь, что он победит, - прорычал ей вампир, - но это не так. А теперь пей! - Его рука сжалась вокруг ее запястья, удерживая ее руку.

Сознание Рейвен раскалывалось и гудело от близости этого дьявола. Съежившееся тело Эдгара Хаммера лежало на виду, являясь для вампира не более чем кучей мусора. Прикоснувшись к Андре, она с легкостью смогла прочитать его мысли. Он был самым развращенным созданием, которое она когда-либо встречала.

Наркотики должны будут затуманить ее сознание достаточно сильно, чтобы заставить ее поверить, что она принадлежит ему. Михаил останется в живых, проводя дни и ночи в боли и мучениях, слишком ослабленный, чтобы напасть на своих пленителей. Словенски получает наслаждение, причиняя боль, а его брату не терпелось вскрыть вампира, исследовать одного из них. Вампир не сомневался, что братья Словенски умрут от рук мстительного Карпатца. Она прочитала все это - о предательстве и гнусных планах немертвого - в его сознании.

- Михаил! Не приходи сюда! - Она сопротивлялась оказываемому на нее давлению выпить отравленную кровь, беспомощно борясь с вампиром. - Я не позволю тебе попасть в их руки. Я выберу смерть.

- Пей! - Вампир начал тревожиться.

Ее сердце билось с трудом. Ярко-алая полоса на ее лбу свидетельствовала об агонии.

- Никогда, - выдавила она сквозь стиснутые зубы.

- Она умирает, Михаил. Это то, чего ты для нее хочешь? Она умирает в моих руках, со мной, и в любом случае я выигрываю. - От охватившей его ярости, Андре встряхнул ее. - Он покончит жизнь самоубийством в тот же миг, когда ты откажешься жить. Неужели ты так тупа, что не понимаешь этого? Он умрет.

Ее сине- фиолетовые глаза всмотрелись в его костлявое лицо.

- Но вначале он уничтожит вас. - С полнейшей уверенностью проговорила она.

- Любовь моя. - Голос Михаила был бархатистым, успокаивая ее заполненное болью сознание. - Позволь мне разобраться со всем этим. Ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как силой добиться твоей уступчивости. Это должно было стать нашим совместным решением, но ты не можешь видеть дальше грозящей мне опасности. Он не сможет уничтожить меня. Поверь в это и держись. Он не сможет разлучить нас. Мы живем друг в друге. Он не понимает нашей связи. Вместе мы намного сильнее его. Я позволю ему пленить меня. Я просто позволю это.

Вампир понял, что воля Михаила оказалась сильней. Рейвен позволила поднести стакан к своим губам. Но даже под давлением, ее тело пыталось отвергнуть пищу. Вампир чувствовал, как ее желудок волнуется и вспучивается. Ее связь с Михаилом позволила ему достаточно успокоить ее, чтобы она смогла принять то, что предлагал вампир.

Ее сердце и легкие незамедлительно отреагировали на вливание жидкости. Дыхание стало менее трудным, а тело - теплее. В тот момент, когда Михаил освободил ее из-под своей воли, Рейвен попыталась отскочить от вампира. Но он сжал свои руки вокруг нее и сознательно потерся своим лицом об ее. Его смех был жестоким, даже злорадным.

- Ты думаешь, он сильный, да? Но, посмотри, он принимает мои условия.

- Почему вы это делаете? Почему предаете его?

- Он предает всех наших людей. - Михаил появился в дверях, высокий и сильный, выглядя непобедимым.

Словенски слился со стеной, стараясь казаться незаметным. Андре прижал острый коготь к яремной вене на шее Рейвен.

- Будь очень, очень осторожен, Михаил. Ты можешь убить меня, в этом нет никакого сомнения, но она умрет первой. - Андре притянул ее еще ближе, ставя полностью перед собой и отрывая ее тело от земли. Одеяла слетели с Рейвен, когда она беспомощно болталась в воздухе; ее глаза были сосредоточены на Михаиле.

Улыбка Михаила была нежной, любящей, когда он смотрел на ее лицо.

- Я люблю тебя, малышка. Будь храброй. Чего ты желаешь, Андре? - Его голос был тихим и низким.

- Я хочу твоей крови.

- Я дам ее Рейвен, взамен потраченной.

Сердце Рейвен заколотилось в ребрах. Умышленно она прислонилась к когтю Андре. Появилась капелька крови, которая затем потекла по ее шее. Вампир усилил хватку вокруг ее ребер, почти ломая их.

- Не вздумай сделать такую глупость снова, - пробормотал он ей, затем переключил внимание на Михаила. - Ты не сможешь подойти достаточно близко, чтобы поделиться с ней кровью. Отлей в контейнер.

Михаил медленно покачал головой.

- Он хочет моей крови для себя, любимая, чтобы стать более могущественным, чтобы усилить воздействие наркотиков на твой мозг. - Он чувствовал, что наркотики уже начали влиять на нее. Она боролась, чтобы остаться с ним. - Я не могу позволить ему взять ее. - Печально повторил он.

Рейвен потянулась к Грегори.

- Ты должен прийти сюда.

- Наркотик, который он дал тебе, известен с древности, - начал объяснять Грегори, слова тихо проскальзывали в ее сознание, - он изготавливается из отжатых лепестков цветов, растущих только в северных регионах наших земель. Он дезориентирует тебя, только и всего. Вампир попытается вложить в тебя свои собственные воспоминания, в которых ты вместе с ним, а затем будет контролировать твои мысли с помощью боли. Он установил между вами кровную связь, поэтому сможет проследить за тобой. Когда ты будешь думать о Михаиле, он сможет причинить тебе боль. Но это будет не наркотик, это будет вампир. Как можно более внимательно следи за своими мыслями, когда будешь собираться с силами. Когда ты потянешься к Михаилу, уступая требованиям души и тела, Андре не должен об этом узнать. Хотя твоя концентрация намного лучше, чем у любого Карпатца, с которым я знаком… Да и он ничего не знает о нашей связи, поэтому я смогу найти тебя в любом месте. Закончив лечить Жака, я в тот же миг присоединюсь к Михаилу. Даю слово, что Михаил останется в живых, и мы найдем тебя. Оставайся в живых ради всего нашего народа.

Вампир и Михаил смотрели друг на друга через всю комнату. Сила излучалась из каждой поры Михаила. Он со спокойным удивлением взирал на стоящую перед вампиром дилемму.

Злобное волнение исказило натянутую атмосферу в комнате, ударив по вискам Рейвен.

- Михаил!

Она мысленно выкрикнула предостережение, как раз в тот момент, когда Словенски трижды выстрелил. В маленькой камере звук выстрела громким гулом отразился от каменных стен. Михаила пулями откинуло назад, и он упал рядом с телом отца Хаммера, его драгоценная кровь ярким пятном проступила на белой шелковой рубашке.

- Нет! - Рейвен начала нешуточно бороться с вампиром, страх усиливал ее силу, которой было мало после потери крови. На какой-то момент, она почти вырвалась на свободу, но была притянута обратно. Рука вампира скользнула вокруг ее шеи, с силой сдавливая. Рейвен подавила панику. Не посмела ей поддаться. - Грегори, Михаил упал. Они выстрелили в него.

- Я чувствую это. Да и не только я - все Карпатцы почувствовали это. Не волнуйся. Он не умрет. - Грегори явно приближался . - Они были очень осторожны, стараясь нанести ему раны, которые сильно кровоточат, но не являются смертельными, в отличие от тех, что они нанесли Жаку. Он уже сообщил мне степень своих повреждений.

Вампир потянул Рейвен за собой к двери.

- Когда придут остальные, будет слишком поздно. Не думай, что он выберется отсюда, - прошипел он ей на ухо. - Словенски и остальные заплатят жизнями за свои деяния, а вместе с ними погибнут и все записи о том, что здесь произошло. Ты будешь моей, так далеко, что они не смогут тебя найти.

Рейвен полностью сосредоточилась на Михаиле, передавая Грегори все, что видела: Словенски, надевающего на запястья и лодыжки Михаила наручники и приковывая его к стене, смеявшегося, издевающегося и бьющего его ногами. Михаила, сохраняющего молчание, в то время как его темные глаза стали чернее ночи, мерцая подобно льду.

Вампир поднял ее хрупкое тело и с невероятной скоростью побежал из этого места смерти и разрушения, устремляясь в небо. Его когти крепко сжимали Рейвен, когда он летел в ночи.

Грегори с легкостью слился сознанием с Михаилом. На протяжении столетий сражений, войн и охоты на вампиров, они много раз обменивались кровью, спасая друг другу жизнь. Михаил испытывал боль, потеряв много крови. Стрельба была отчаянной попыткой ослабить его огромную силу. Словенски был занят, издеваясь над Михаилом, и во всех деталях описывая предстоящие пытки.

В черных глазах Михаила тлела жуткая краснота, горящее пламя, когда он посмотрел на приблизившегося к нему Словенски. От власти в этих ледяных глазах последний на некоторое время остановился.

- Ты научишься ненавидеть меня, вампир, - фыркнул Джеймс Словенски. - И ты научишься бояться меня. Ты поймешь, у кого на самом деле власть.

Легкая насмешливая улыбка тронула рот Михаила.

- Я не испытываю к тебе ненависти, смертный. И я никогда не буду тебя бояться. Ты - пешка в борьбе за власть. И ты будешь принесен в жертву. - Голос был низким, с музыкальными нотками, и который, как обнаружил Словенски, ему хочется услышать вновь.

Мужчина присел рядом со своей жертвой, радостно улыбаясь, видя чужую боль.

- Андре выдаст нам остальных твоих кровососов.

- И зачем ему это делать? - Михаил закрыл глаза, его лицо покрылось морщинами и было напряженным, но намек на улыбку продолжал оставаться на губах.

- Ты обратил его, заставил принять такую богомерзкую жизнь, точно также как ты обратил женщину. Он попытается спасти ее. - Словенски наклонился ближе, вынимая нож. - Думаю, мне следует извлечь из тебя пулю. Мы же не хотим получить инфекцию, да? - От предвкушения его хихиканье было пронзительным.

Михаил и не пытался увернуться от лезвия. Его черные глаза резко распахнулись, полыхнув силой. Словенски упал навзничь и, перебирая всеми четырьмя конечностями, ополз к дальней стене. Нашарив в своем пальто пистолет, он навел его на Михаила.

По земле прошла волна, очень осторожная, создавая ощущение надутости, в результате чего бетонный пол вспучился и треснул. Словенски руками хватился за стену позади себя, чтобы удержаться на ногах, выронив при этом пистолет. Со стены над его головой упал камень, приземляясь в опасной близости от него и, перекатившись, остановился рядом с ним. Затем упал второй, третий; Словенски был вынужден прикрыть голову руками, поскольку камни посыпались грохочущем ливнем.

Испуганный крик Словенски был громким и визгливым. Он постарался сделаться как можно меньше, разглядывая сквозь пальцы Карпатца. Михаил не пошевелил и пальцем, чтобы защитить себя. Он лежал именно в той позе, в какой тот его положил, уставившись на него своими темными глазами. Выругавшись, Словенски попытался дотянуться до пистолета.

Пол под ним опустился и поднялся, заставляя пистолет откатиться в зону недосягаемости. Опасно зашаталась и вторая стена, с которой каскадом посыпались камни, ударяя мужчину по голове и плечам, заставляя его пригибаться к полу. Он с любопытством и страхом наблюдал за странным феноменом. Ни один камень не коснулся тела священника. Ни один не приблизился к Михаилу. Карпатец просто наблюдал за ним своими чертовыми глазами и с легкой насмешливой улыбкой на губах, наблюдал за тем, как камни скрыли ноги Словенски, а затем начали падать на его спину. Раздался зловещий треск, и крик мужчины, когда тяжелый кусок упал на его спину.

- Убирайся в Ад, - зарычал Словенски. - Мой брат все равно выследит тебя.

Михаил ничего не сказал, продолжая наблюдать за тем беспорядком, который устроил Грегори. На его месте он бы просто убил это ничтожество, не устраивая такого представления, но он слишком устал, а его тело находилось в тяжелом состоянии. Михаил не желал попусту тратить энергию, поскольку все то время, что Грегори потратит на его лечение, Рейвен будет находиться в руках вампира. Он не позволял себе думать о том, что Андре может сделать с ней. Михаил пошевелился, и все его тело пронзила острая боль. Еще несколько камней в качестве возмездия упало на Словенски, накрывая его подобно одеялу, создавая жуткую могилу.

Грегори вошел в комнату со свойственной ему молчаливой плавностью, грацией и властью, которые сохранились в нем, даже когда он перешагнул через пролом в стене.

- Это становится дурной привычкой.

- Ох, заткнись, - добродушно ответил Михаил.

Прикосновения Грегори были необычайно нежными, когда он исследовал его раны.

- Они знали, что делали. Выстрелив в эти места, они не затронули важных органов, но обеспечили тебе большую потерю крови, насколько это было возможно. - Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы разобраться с наручниками и освободить Михаила от цепей.

Грегори закрыл раны землей, останавливая дальнейшую кровопотерю.

- Проверь отца Хаммер, - слабым голосом попросил Михаил.

- Он мертв, - Грегори едва взглянул на сломанное тело.

- Убедись. - Это был приказ. Михаил до этого никогда ничего не приказывал Грегори. Их взаимоотношения этого не требовали.

На краткий миг, серебристые глаза Грегори мерцнули, когда они смотрели друг на друга.

- Пожалуйста, Грегори, если есть хоть один шанс, что… - Михаил закрыл глаза.

Покачав головой над пустой тратой времени, Грегори покорно направился к скрюченному телу священника и проверил его пульс. Он знал, что это бессмысленно, понимал, что и Михаил тоже знает об этом, но все равно проверил. Грегори постарался обращаться с телом осторожно.

- Сожалею, Михаил. Его больше нет.

- Я не хочу оставлять его в этом месте.

- Прекрати разговаривать и позволь мне сделать мою работу, - зарычал Грегори, укладывая Михаила на пол. - Возьми мою кровь, пока я занимаюсь этими дырами.

- Найди Рейвен.

- Возьми мою кровь, Михаил. Вампир не причинит ей вреда и будет очень терпеливым этой ночью. Ты должен быть сильным во время предстоящей охоты. Пей, что я добровольно предлагаю тебе. Мне не хочется силой заставлять тебе делать это.

- Ты становишься вредным, Грегори, - пожаловался Михаил, но послушно взял предложенное целителем запястье.

Кровь Грегори была такой же древней, как и его. Ничто иное не могло оказать такой же быстрой помощи. В полном молчании Михаил питался, восстанавливая понесенные потери. Грегори слегка шевельнул запястьем, отнимая его у Михаила, поскольку понимал, что ему потребуются все силы, чтобы излечить и перенести принца в безопасное место.

- Тело священника необходимо забрать с собой, - вновь повторил Михаил. Сквозь лед его тела прошлась волна тепла, оставляя его нуждающимся, голодным. Его сознание потянулось к Спутнице Жизни, страстно желая полностью слиться с ней.

Боль взорвалась в ее голове - в его - такая сильная, что он задохнулся и отпрянул; его черные глаза в агонии встретились с бледными глазами Грегори.

- А теперь спи, Михаил. Вскоре мы отправимся на охоту. Но вначале мы должны позаботиться о твоих ранах. - Грегори отдавал команды своим гипнотизирующим голосом. На певучем, струящимся пением древнем языке. - Услышь мои слова и позволь Матери Земле обнять тебя. Почва исцелит твои раны и успокоит твое сознание. Спи, Михаил. Моя сильная кровь смешивается с твоей. Почувствуй, как она исцеляет твое тело. - Грегори закрыл свои глаза, полностью сливаясь с Михаилом, перетекая в него, чтобы излечить каждую рваную рану, вытолкнуть инородные предметы и восстановить все повреждения изнутри с точностью опытного хирурга.

Огромный сыч облетел руины здания, затем опустился на обрушившуюся стену. Крылья медленно сложились, и круглые глаза начали рассматривать, разворачивающуюся внизу сцену. Когти согнулись, расслабившись. Грегори поднял голову, вновь вернувшись в свое тело. Он произнес имя Карпатца тихо с признательностью.

- Айдан.

Тело совы удлинилось, замерцало, формируя высокого мужчину с рыжевато-коричневыми волосами и блестящими золотом глазами. Его светлые волосы были необычны для Карпатцев. Он шел как солдат - твердо и уверенно.

- Кто осмелился на такое? - Потребовал он. - Что насчет Жака и женщины Михаила?

Грегори тихо зарычал, резким ударом серебристых глаз останавливая Карпатца.

- Принеси свежей земли и подготовь тело священника. - Грегори вновь занялся своей работой, когда прибыл Байрон.

Медленное, неторопливое древнее песнопение наполнило ночь, неся надежду и обещание. Никто бы не поверил, что он старается закончить работу побыстрее, чтобы Михаил уже этой ночью встал на ноги.

Айдан принес богатейшей земли, которую смог найти, и, отступив назад, стал с восхищением наблюдать за работой Грегори. Припарки были тщательно перемешаны и помещены поверх ран. В это же время со стороны гор ветер принес запах пыли и грязи, неся Карпатцам предупреждение. Приближался грузовик с двумя людьми.

Байрон опустился на колени рядом с Эдгаром Хаммером, благоговейно проведя рукой по лицу священника и поднимая его безжизненное тело.

- Я похороню его на святой земле, Грегори, а затем уничтожу тела возле хижины.

- Кто это сделал? - Повторил свой вопрос Айдан.

Грегори просто наполнил сознание Айдана информацией, не потрудившись даже вступить в разговор.

- Я был знаком с Андре в течение многих веков, - сказал Айдан. - Он на полвека младше меня. Мы сражались вместе в более чем одной битве. В последнее время количество отчаявшихся все увеличивается.

Айдан скользнул взглядом по рухнувшим стенам, его золотистые глаза ярко сверкали в темноте. Каждый листик на каждом дереве ярко сверкал серебром, купаясь в свете луны, но Айдан давным-давно потерял способность видеть цвета. Его мир был темным и серым, и будет таким до тех пор, пока он не найдет свою Спутницу Жизни или не станет искать успокоения на рассвете. Он сделал вдох, улавливая запах дичи, аромат смерти, назойливый аромат человека. Масло и выхлопные газы, выпускаемые приближающимся транспортом, загрязняли чистый воздух.

Он двинулся сквозь стройные ряды дубов, ведомый холодным, как лед инстинктом хищника, требующего отомстить за то, что было сделано с одним из них. Их раса, такая хрупкая, балансировала на краю гибели и могла не пережить очередной охоты на вампиров. Каждый из оставшихся мужчин сосредоточил все свои надежды на выживании женщины Михаила. Если она сможет принять их образ жизни, если она сможет быть запечатлена как истинная Спутница Жизни, если она сможет произвести на свет девочек, достаточно сильных, чтобы пережить первый год жизни, то у всех мужчин-Карпатцев появится шанс. Появится цель, чтобы продержаться дольше, обыскивая мир в поисках таких женщин, как Рейвен. Но предательство Андре являлось самой страшной изменой.

Начал собираться туман, густой, душный, почти непроницаемая вуаль, скользящая между деревьями и закрывающая дорогу. Раздался пронзительный скрежет тормозов, когда водитель резко остановился, ничего не видя в плотном тумане. Айдан подошел поближе, невидимый, опасный хищник, выискивающий жертву.

- Как долго нам еще добираться, дядя Джин? - Ветер донес голос мальчика, нетерпеливый и восторженный.

- Нам придется подождать, пока не рассеется туман, Донни. - Второй голос был беспокойным. - Эти необычные туманы довольно частое явление здесь, наверху, и застрять в них - не самая хорошая идея.

- А что за сюрприз? Можешь рассказать? Ты сказал маме, что на день рождения я получу сюрприз, который никогда не забуду. Я слышал, как вы об этом говорили.

Теперь Айдан мог их видеть. Водителем оказался мужчина лет тридцати, мальчику было не более пятнадцати лет. Айдан наблюдал за ними, потребность убивать бежала по его венам, кипела в его теле. Он чувствовал власть в каждом нервном окончании, напоминающую ему, что он действительно жив.

Мужчина сильно нервничал, вглядываясь в туман, со всех сторон окружавший грузовик, но, тем не менее, ничего не мог увидеть за густой пеленой белого дыма. На какой-то момент он подумал, что увидел глаза, голодные и сверкающие, почти золотые. Это были глаза животного - глаза волка - наблюдающего за ними из ночи. От этого его сердце заколотилось, а во рту пересохло. Он придвинул мальчика поближе к себе, защищая.

- Твой дядя Джеймс хранит его у себя. - Ему пришлось дважды прочистить горло, прежде чем удалось сказать эти слова. Он знал, что они находятся в большой опасности, знал, что хищник поджидает момента, чтобы разорвать их горла.

- Давай просто прогуляемся до охотничьего домика, дядя Джин. Я не могу дождаться, когда смогу испытать свое новое ружье. Пошли, это не далеко, - упрашивал мальчик.

- Не в этом тумане, Донни. В этих лесах обитают волки… И прочие хищники… Лучше подождать, пока не сможем видеть дорогу, - твердо ответил мужчина.

- У нас есть ружья, - угрюмо заметил мальчик. - Разве не для этого мы их взяли с собой?

- Я сказал «нет». Ружья не всегда обеспечивают безопасность, мальчик.

Айдан подавил дикое желание. Мальчик, казалось, еще не достиг зрелости. Кем бы ни были эти смертные, он не мог убить их, пока его жизнь или, по крайней мере, жизнь остальных его родичей не находится под угрозой. Он не собирался становиться вампиром - предателем своего народа, хотя убивать становилось все легче. Это один из соблазнов власти. Вокруг него поднялся ветер, закружившись в вихре листьев и веток. Рядом с ним остановился Грегори, Михаил, бледный и безжизненный, лежал у него на руках.

- Давай покинем это место, Айдан.

- Я не смог убить их, - тихо ответил Айдан, но никакого извинения в его голосе не было.

- Если старший является Евгением Словенски, то он будет более чем занят сегодня ночью. Его брат лежит мертвым под грудой камней, в отместку за священника Михаила.

- Я не посмел убить их, - повторил Айдан, признаваясь.

- Если это Словенски, то он заслуживает смерти, но я очень рад, что ты удержался, зная о грозящей тебе опасности. В своей охоте на немертвых ты заходил очень далеко. Это видно по темноте в твоей душе.

- Я подошел очень близко к краю, - тихо и без всяких извинений сказал Айдан. - когда женщина Михаила была тяжело ранена, его ярость почувствовали все Карпатцы по всей земле. Возмущение было таким странным, вот я и решил проверить, что это было. Я вернулся, чтобы убедиться, что его мудрость служит на благо нашему народу. И я верю, что его женщина - это надежда на наше будущее.

- Я тоже верю в это. Возможно, новая страна принесет тебе облегчение. Нам необходим опытный охотник в Соединенных Штатах.

Все еще находясь в густом тумане, предотвращающим проникновение людей, Айдан обратил все свое внимание к тщательно сконструированной тюрьме. От одного взмаха его руки, земля задрожала и покачнулась. Здание сравнялось с землей, оставив только камни, обозначающие свежую могилу.

В тумане, Грегори начал подниматься вверх со своей ношей, Айдан находился рядом с ним. Они пересекли темное небо, направляясь к пещерам, куда прибывали остальные мужчины-Карпатцы, один за другим, чтобы помочь исцелить своего принца.