"Виктор Смирнов. Заулки (Повесть)" - читать интересную книгу автора

граждан; но что-то и копошения служащих не было заметно за огромными
зеркальными стеклами.
Из двери выходит человек в пальто и барашковой шапке и оказывается на
пути Димки. Ничего в этом человеке нет особенного, в столице тысячи таких
мрачноватых серых пальто, каракулевых воротников и шапок, форменной одежды
лиц, достигших средних начальственных высот, не дотянувших до мерлушковых
папах и "пирожков", до хромовых длиннополых пальто, подбитых цигейкой. И лиц
таких, крепких, плосковатых, скуластых, тысячи. Но почему-то внутри у Димки
распрямляется какая-то тайная звенящая пружина - весть об опасности. Ему
хочется поскорее обойти неожиданного человека, исчезнуть, в то же время не
подав виду, что спешит. От этого двойственного желания ноги словно бы
стягивает путами. Студент делает неуверенный шаг.
Незнакомец чуть насмешливо следит за колебаниями Димки и спрашивает не
без дружелюбия в голосе:
- Гуляешь?
От этого дружелюбного и будто бы безразличного тона совсем нехорошо
становится Димке, но он приостанавливается, смело, как ему кажется,
отзываясь на предложение потолковать.
- Гуляю.
- Первый раз тут прохаживаешься?
- Не первый.
- То-то, что не первый. Глазеешь все, глазеешь... А зачем? Чего ты
ждешь?
Человек этот с грубым лицом и внимательными глазами, кажется, давно
знает студента, изучил, и потому взгляд его хоть и цепок, но чуточку ленив.
За этой ленью, ощущает Димка, стоит такая бездна власти, такая животная,
тигриная уверенность в обладании Димкиной жизнью, что студент замирает,
ощутив позорную онемелость губ.
- Зачем? - повторяет человек настойчиво.
Маленькая, невзрослая еще душа Димки лжи и умолчаний не терпит, и
поэтому ему хочется взять да и выпалить все как есть - о надеждах своих и
ожидании встречи. Но в глубине его легкого голодного тела кто-то более
мудрый и осмотрительный постукивает маленьким и требовательным молоточком по
напряженному нерву: не надо!
- Люблю площадь, - говорит Димка. - Куранты, караул... Люблю, как все.
Вот и хожу, когда есть время. Утречком.
В сущности, в ответе его нет никакой лжи, которая потом мучила бы
Димку, стремящегося воспитать в себе человека, достойного его времени.
- Ходишь... ну, молодец, молодец! - незнакомец как бы от внезапного
чувства приятельства и все с той же ленцой, но весьма быстро и проворно
похлопывает Димку по бокам, по карманам пальто, по бедрам, вытряхивая из
студента остатки уверенности в себе.
- Молодец! Что, учишься, что ли?
Он очень ловко достает из-за пазухи Димки толстую тетрадку, трясет ею,
словно бы желая ощутить вес, и затем быстренько пролистывает.
- Конспекты, - говорит Димка робко, презирая себя.
- Вижу! - говорит человек. - На, держи, не потеряй! Иди учись. Иди,
иди. Давай!
Он уже не улыбается, а в голосе его звучит мрачная настойчивость:
ступай, мол, и не появляйся больше. Димка топчется на одном месте, и тогда