"Валерий Смирнов. Как на Дерибасовской угол Ришельевской" - читать интересную книгу автора

карандаш лучше стакана, а из-за Позднякова. Известный собиратель когда-то
стал причиной того, что над Рембрандтом долго ржал весь город. И папаша Я
Извиняюсь прекрасно понимал: его эксперт будет придумывать диверсию
конкуренту с удвоенной энергией.
Рембрандт был постоянно мрачным и тощим, хотя жрал в два горла без
солитера у организме. А когда-то он был улыбчивым и важным, пока Поздняков
не сделал из него то, чем он был на самом деле.
Заходит как-то знаменитый одесский Рембрандт, а тогда еще известный
узкому кругу специалист, в букинистический магазин. И начинает протирать
свои без того бегающие шнифты. Потому что рядом с полным брокгаузовским
Пушкиным за сто рублей, лежат старинные гравюры с подписью его теперешнего
однофамильца. И музейщик начинает мацать листы так, как будто он только
вчера их здесь случайно обронил и всю ночь разыскивал. Попутно, понятное
дело, спросил продавца, мол, кто приволок сюда вот эту самую мудистику,
которую он, так и быть, купит от не хер делать. Продавец нехотя поведал
постоянному клиенту, что такого мусора им каждый день мешками наволакивают и
всех, кто это делает, трудно запомнить даже при его феноменальной памяти.
Так и не узнав, где еще можно чем поживиться, тем не менее довольный эксперт
отсчитывает кровные семьдесят рублей и от радости вышивает иноходью прямо
домой. Порылся для приличия в каких-то каталогах и лишний раз убедился, что
глаз у него не какой-то там вшивый алмаз, а обработанный до высокой степени
искусства брульянт. Перед вторым стаканом искусствовед задумался, оставлять
ли дома это мало кем тогда понимаемое богатство или прославиться на весь
свет? После четвертого стакана убедил сам себя прославиться, потому как при
желании может из родного музея приволочь домой все, что там плохо лежит. А
что хорошо лежит в музее, можно пересчитать, не снимая носков.
И он делает подарок музею своим научным открытием. Гам подымается
невероятный, все верещат: от местной газеты до ТАСС о находке известного
ученого. Правда все дружно набирают в рот водопроводных помоев из Днестра,
где он нашел гравюры Рембрандта, зато напирают, что подарил их музею, в
котором получает зарплату. И тут же вдалбливают самым тупым читателям: за
границей такую коллекцию гравюр какой-то кровосос-миллионер запрятал бы куда
подальше. А у нас - идите, смотрите, все народное, и этот Рембрандт тоже.
После таких идиотств в напечатанном виде возле музея выстраиваются очереди,
длиной как сегодня за пивом, и каждый, кто до сих пор не мог отличить багет
от нафталина, считает своим долгом ощупать глазами то, что надыбал эксперт
Панича в лавке на Греческой площади.
Целых две недели Одесса бесилась в очереди по поводу этих самых гравюр
и бескорыстного эксперта. Потому что по тем временам эти гравюры могли
потянуть на гигантскую сумму - полторы тысячи рублей из-за их автора с
громким именем. А когда ажиотаж немного схлынул, в музей заявился Поздняков.
Вообще-то в этом музее он показывался реже, чем в других, потому что в свое
время дал по морде его директору и опасался возможной вендетты. Но Рембрандт
есть Рембрандт и Поздняков рискнул. Он посмотрел внимательно на ждущего
очередного кило комплиментов эксперта и попросил, если конечно можно,
расконвертовать бесценное произведение искусства. Любое, на выбор.
Музейщик-профессионал, понятное дело, снисходительно посмотрел на
собирателя-любителя и со словами "Ты совсем уже озверел от своей наглости",
сделал все, что тот просил.
Да, старый Антиквар не просто передал Позднякову все, чем был богат до