"Валерий Смирнов. Как на Дерибасовской угол Ришельевской" - читать интересную книгу автора

вкалывать мимо своего кармана.
И пока два Панича по очереди грызли один карандаш, стремясь переорать
друг друга кто виноватее, Поздняков клюнул на эту приманку. Но клюнул совсем
не так, как от него хотелось. Американка просто исчезла. Вместе с
холуем-шофером. Он, оказывается, понимал русский язык так хорошо, что
по-быстрому взял ноги в руки и пешком без белой машины побежал из Одессы,
когда за это попросили ребята Макинтоша.
Переводчик и два бугая с одинаковыми стрижками пугали своими сильно
посиневшими мордами с красными фингалами персонал больницы на Пастера, хотя,
казалось, этих коновалов Одесса уже ничем не могла удивить. Что касается
самой миллионерши, то она провела трое иди знай каких приятных суток на
одной квартире с парнями Макинтоша, которые освободили ее от необходимости
болтать на английском языке, а также чужих бриллиантов и собственных,
подлинно американских трусиков. После чего с ней до того интенсивно
занимались практическим изучением любовных приемов, что увидь это зрелище
полуимпотент младший Панич подох бы от зависти. Но Панич этого не видел и
может оттого оставался в живых. Он со своими людьми прошивал город насквозь,
но никто ничего толком не усек, хотя с Я Извиняюсь и его код-лом молчать
было опасно. Это вам не родная милиция, где иногда можно подрыгать
характером поперек Конституции.
И когда через время старый Я Извиняюсь приперся вместе со своей бандой
к себе на Пушкинскую, знаете что он увидел? Он увидел то, за что давно стал
забывать. А именно - великолепную телку, лежащую мраморным животом поперек
его собственной кровати. Я Извиняюсь возбудился до того, что у него во рту
вставная челюсть встала дыбом. И было от чего: эта самая его американка была
до такой степени раздета, что на ней не осталось даже кусочка самого
поганого брюлика из личной коллекции старого Панича. Зато поперек розового
зада, вдохновлявшего на подвиги ребят Макинтоша, были выведены зеленым
фломастером хорошо знакомые всем зрителям слова "Я извиняюсь..."
Пока эта бригада хватала ртами мгновенно ставший сильно жарким воздух,
в открытые двери хаты вломился эксперт Рембрандт и, упав на четыре кости,
просевшим голосом сообщил такое, от чего вставшая дыбом челюсть чуть не
полезла в желудок Панича. Оказывается, приготовленные для Амстердама доски,
которые ради операции "Миллионерша" продали Позднякову, покинули пределы
страны. И больше того, Поздняков загнал их в тот же самый Амстердам с
хорошим наваром по личному каналу Панича. Что же касается белого
"мерседеса", тогда еще единственного в Одессе, то искать его было так же
результативно, как фамильные брульянты Паничей.
И старый Я Извиняюсь, стукнув всего пару раз костылем кто был поближе к
проходу на улицу, влез в персональный агрегат вместо испарившегося
"мерседеса" и задергал руками по направлению к своим ментам. А когда они с
любопытством посмотрели на Я Извиняюсь, тот задал им всего один вопрос:
"Интересно, за что я вам плачу?"
Самое смешное в случившейся истории было то, что аналогичный вопрос в
это же время задавал своим ментам Борис Филиппович Поздняков.


* * *

Менты они на то и менты, чтобы в городе был порядок. А тут им начинает