"Тайна Красного озера" - читать интересную книгу автора (Грачев Александр Матвеевич)

Глава пятая

Вечером, вскоре после того, как Пахом Степанович и Дубенцов вернулись из тайги, Черемховский послал Анюту за молодым геологом. У избы, в которой остановился Дубенцов, собралась толпа орочей. Перед ними на земле была разостлана шкура тигра. Орочи о чем-то горячо спорили.

Анюта тоже постояла, с любопытством рассматривая добычу геолога. «Какой страшный зверь был!» - подумала она.

Вступая на порог избы, Анюта заметила, что сильно волнуется, и ей стало неудобно: Дубенцов мог заметить, а она не хотела этого. «Ты, что ж это, подружка, уж не влюбилась ли?» - с иронией подумала она о себе. Ей очень хотелось спросить Дубенцова, почему он пошел за тигром.

Ведь это отчаянный риск! Разве не мог он дождаться, пока зверь уйдет от стойбища? «Я не пойму, - спросит она в заключение, - почему вы так поступили: из благоразумия, которого я не могу постичь, или из страсти к приключениям?»

Она постучалась и, преодолев волнение, вошла в избу.

Дубенцов занимал маленькую угловую комнатку, лишенную какой бы то ни было обстановки, кроме стола и стула в углу. На полу была разостлана шкура дикого кабана, служившая геологу постелью. На подоконнике - образцы пород с наклеенными этикетками. Дубенцов уже привел себя в порядок. Чисто выбритый, с еще мокрыми, зачесанными назад соломенными волосами, одетый в светлую сорочку и хорошо выглаженный костюм, он был теперь свеж, весь сиял и выглядел почти франтом. Лишь красные царапины и ссадины на руках и темном от загара лице напоминали охотника за тигром.

- Простите, пожалуйста, - заговорила Анюта, входя в комнату - вы, кажется, геолог Дубенцов?

- К вашим услугам, - с приятным удивлением обернулся к ней юноша. Как ей показалось, он с каким-то особым вниманием в упор посмотрел ей в лицо.

- Вас просит к себе профессор Черемховский, - почему-то улыбаясь, сказала Анюта.

- Благодарю. Иду сию же минуту. - И он стал торопливо перебирать бумаги на столе. Заметив, что девушка хочет уйти или, во всяком случае, делает вид, что хочет уйти, он задержал ее. - Простите за нескромность, с кем имею честь разговаривать?

- Черемховская, - полуобернувшись, тихо ответила Анюта.

- Вы родственница Федора Андреевича?

- Дочь.

- Вот как! Очень рад познакомиться! - Дубенцов не подошел, а подбежал к девушке и с чувством пожал ее маленькую руку. При этом Анюта ощутила, что ладонь у него черствая, загрубелая. - Не одобряю только одного, - говорил меж тем Дубенцов: - зачем профессор решился взять вас в такой нелегкий маршрут? Извините, пожалуйста, но здешняя тайга мало приспособлена для приятных прогулок таких хрупких девушек, как вы.

Он смотрел ей прямо в глаза и иронически улыбался.

Эта улыбка была так не похожа на ту широкую, веселую и бесшабашную, что на фотографии у Вали…

Анюта моментально изменилась в лице, глаза ее стали даже гневными. Дубенцов почувствовал, что задел больное место ее самолюбия, но отступать было поздно.

- Я геолог, - холодно сказала девушка.

- Вы, кажется, обиделись? - спросил он, не меняя тона, но с покрасневшими ушами. И, выждав паузу, примирительно добавил: - Простите за неосведомленность, Половину слов беру обратно. Но все же сознайтесь, даже при том условии, что вы геолог, в тайге вам трудновато приходится?

- Вас ждет Черемховский, - сухо сказала девушка я вышла. Она едва сдерживала слезы. Столько хорошего передумала о нем, так возвеличила его образ - и вот, пожалуйста! Ей казалось, он оценит ее поход в тайгу, как подвиг, а он…

Дубенцов вышел за нею вслед. Он чувствовал себя неловко, но предпринять что-нибудь было уже поздно.

На всем пути до школы они не обменялись ни одним словом. Только на ступеньках крыльца, когда Дубенцов попытался помочь девушке, слегка дотронувшись до ее локтя, она резко сказала:

- Не беспокойтесь.

Черемховский встретил Дубенцова у порога комнаты, и они долго трясли друг другу руки. Только теперь молодой геолог мог ясно рассмотреть ученого. Остроплечий и сгорбившийся, с длинным прямым носом, он был похож на старого нахохлившегося пеликана. Под сумрачно нависшими бровями светились добрые, с ясным взглядом глаза.

- Очень рад, очень рад видеть вас, друг мой, - взволнованно говорил Черемховский, в свою очередь оглядывая Дубенцова. - От души поздравляю с успешной охотой. Должен извиниться, что вчера не помогли вам в столь нужном деле - хищник действительно стоял на вашем и нашем пути. Вы блестяще расчистили этот путь.

Прошу, прошу садиться.

С этими словами профессор, обняв Дубенцова за талию, повел к табурету и усадил. Сам он сел напротив у - стола, продолжая рассматривать молодого человека.

К Дубенцову, в первую минуту растерявшемуся, начинало возвращаться самообладание. Но мысли в голове еще путались, и он не знал, с чего начать.

- Прежде всего я хочу узнать у вас, Федор Андреевич, - заговорил, наконец, он, - что вам известно об исчезновении моего отца?

Черемховский встал и принялся ходить по комнате, сцепив руки за спиной.

- Ваш отец был одним из тех русских геологов, которые верой и правдой служили отечественной науке. К сожалению, нам раньше приходилось больше копаться в обывательских колодцах, чем совершать серьезные геологические маршруты: казна не находила для них денег. Ваш отец всегда мечтал о такой геологии, какую нам дала теперь советская власть. Мне горько и обидно, что Иван Филиппович не дожил до этих дней. Это был талантливейший геолог! Пусть вас всегда вдохновляет память о нем, дорогой мой Виктор Иванович…

Помолчав, профессор продолжал:

- В свое время я делал попытки выяснить судьбу Ивана Филипповича. Я писал письмо вашей матери…

- Оно у меня, Федор Андреевич. Вот оно… Дубенцов протянул Черемховскому пожелтевший от времени конверт. Старый геолог с любопытством развернул лист, пробежал содержание.

- Благодарю вас, - промолвил он. - Да. Так, вот, я выяснил, что летом 1919 года Иван Филиппович с геологом Чумариным и молодым топографом-практикантом, не помню фамилии, уходя от интервентов, отправился из Императорской, ныне Советской, гавани через Сихотэ-Алинь, на запад, чтобы выйти к Амуру. Были слухи, что летом следующего года их задержали на Амуре и арестовали японцы. Заподозрили в них партизан…

- А в том, что именно они вышли на Амур, вы уверены?

- Фамилии арестованных названы не были, но, судя по описаниям, это были именно они.

- А не было ли найдено, Федор Андреевич, чегонибудь из работ этой партии? Какие-нибудь материалы, документы там, на Амуре?

- Нет, я ничего не мог найти. Не скрою, меня такие материалы весьма интересуют. Вам что-нибудь удалось выяснить?

- Материалов, к сожалению, нет, но есть интересные устные сведения. Именно из-за них я и спешил встретиться с вами.

И Дубенцов рассказал о том, как он напал на след отца и как приехал в это стойбище.

- Здесь я без особого труда выяснил, - продолжал он, - что, во-первых, отец мой действительно проходил вниз по Хунгари - его опознал по фотографии охотник, у которого отец прожил неделю; во-вторых, партия, как говорит ороч со слов моего отца, нашла большое месторождение железа, выходящее на поверхность; в-третьих, отец действительно выходил на Амур, но вся его партия была схвачена японцами и увезена неизвестно куда. И последнее: японцы посылали свой геотопографический отряд к верховьям Хунгари. Следовательно, они получили материалы или устные сведения, представляющие серьезный интерес. Однако как будто они не достигли цели из-за недостатка времени…

- Черт возьми] Поистине, вы пришли ко мне не с пустыми руками! - воскликнул Черемховский. - Продолжайте, продолжайте!..

- Ороч сказал мне, - продолжал Дубенцов, - что отец будто бы говорил: возле месторождения железа есть озеро, и вода в нем красная. А что особенно удивительно: я здесь услышал легенду об орочском герое Джагмане, и в этой легенде упоминается Сыгдзы-му, что значит Красная вода.

Дубенцов вкратце пересказал содержание легенды о Джагмане и Красном озере.

- Местонахождения Красного озера никто из здешних орочей не знает. Но в существование его верят и указывают даже примерное направление - на восток.

Дубенцов умолк. Разгоряченное беседой лицо его с дугами выцветших бровей, под которыми сияли проницательные глаза, стало кирпично-бронзовым. Он мельком взглянул на Анюту, сидевшую у этажерки с открытой книгой в руках. Не изменила ли она своего отношения к нему хоть теперь? Но девушка; следившая все время за молодым геологом, вмиг перевела взгляд на книгу. От Дубенцова не ускользнуло это движение, и он в душе радостно улыбнулся.

Профессор подошел к Дубенцову, ласково положил свою сухую ладонь на его плечо:

- Словно сам Иван Филиппович прислал вас ко мне, дорогой Виктор Иванович, - растроганно заговорил он. - То, ради чего я тщетно затратил многие годы, вы принесли мне сразу. Большая половина моей жизни связана с изучением недр Сихотэ-Алиня. Я давно был убежден, что Сихотэ-Алиньские горы, в значительной части остающиеся пока «белым пятном» на геологической карте, не могут быть лишены рудных месторождений. Все указывало на это: и сложное геологическое строение хребта и разнообразие участвующих в его строении осадочных и изверженных пород. От полиметаллов, магнитного железняка до апатитов и коксующихся углей - таков, мне кажется, минимальный перечень полезных ископаемых, которые следует здесь искать и которые так сейчас необходимы дальневосточной промышленности.

Постороннему разговор геологов показался бы скучным и даже непонятным, но они говорили о своем родном, чему посвятили жизнь. Обилие специальных слов не усложняло, а, наоборот, облегчало их взаимное понимание.

- Месторождения полиметаллов и магнитного железняка в районе бухты и знаменитое Сучанское каменноугольное месторождение, - продолжал Черемховский, - наглядно убеждают в том, что я прав. Для меня не будет неожиданностью, если где-нибудь среди диких мест в горах и в самом деле обнаружатся огромные залежи железных руд. Могу лишь заметить…

Анюта оторвалась от книги:

- Папа, ты целую лекцию читаешь!

- Ты слушай, как это важно, дочка… Считаю нужным заметить, что искать их надо в осевой части центрального хребта, там, где на поверхность выходят докембрийские и сильно метаморфизованные палеозойские породы и где должны быть развиты металлоносные интрузии.[1] Иначе говоря, искать надо в пока еще мало доступных для человека районах. Это нелегкое дело. Но время работает на геологов, дорогой мой! Могу обрадовать вас: в плане освоения Дальнего Востока на ближайшие годы намечена постройка железной дороги и через Сихотэ-Алинь.

Старый геолог, сутулясь, энергично зашагал по комнате, думая о чем-то своем. Дубенцов, выждав минуту, спросил:

- Что еще требуется от меня, Федор Андреевич, чтобы приступить к поискам предполагаемого месторождения железа? Может, нужны еще данные, чтобы повод к организации поисковых работ был признан официально?

- Голубчик вы мой! - воскликнул Черемховский. - Вы должны знать, что я тридцать лет собирал и изучал многочисленные материалы о Сихотэ-Алине, об этой громадной и так мало исследованной стране! Сообщение, которое вы принесли, является венцом моих теоретических исследований. Теперь будем искать! Пойдем в горы и будем искать! Я беру на себя всю ответственность перед Геологическим управлением за ваш поход со мной.

- Я буду рад пойти с вами.

- Завтра же мы начнем подготовку к большому маршруту. Мы договоримся с орочем Мамыкой, который нашел уголь в тайге. Пусть ведет нас. После того как будет найдено и осмотрено месторождение угля, я оставлю там половину отряда, а с наиболее крепкими людьми отправлюсь на батах вверх по Хунгари. Мы обследуем весь район, прилегающий к ее истокам, и, если потребуется, пересечем хребет и дойдем до Татарского пролива… Завтра же я отправлю письмо в Геологоуправление, чтобы через месяц нам дополнительно забросили самолетами продукты. Мы будем работать до глубокой осени, может быть останемся на зиму! Вас устраивает такой план действий?

Последние слова профессор уже выкрикивал - до того он увлекся своими рассуждениями. Дубенцов и Анюта невзначай встретились глазами, оба почему-то улыбнулись и тотчас же стали смотреть на Черемховского.

- Ничего лучшего я не хотел бы, Федор Андреевич, - взволнованно ответил Дубенцов, выслушав профессора; лицо его горело от того, что он услышал, и от того, что улыбнулась Анюта. - Не хватает слов для благодарности… - запинаясь, добавил он. - Мое высшее желание - довести до конца открытие, сделанное отцом.

- Мы доведем его до конца, мой юный коллега, чего бы нам это ни стоило! - энергично сказал Черемховский.

Потом они пили чай. Анюта весьма сдержанно ухаживала за гостем. Но Дубенцов едва ли замечал теперь это.

Он весь был захвачен мыслями, только что высказанными старым геологом, радостью, вызванной предстоящим походом в большой маршрут, где с ним рядом будут эти люди, становившиеся ему почти родными, - профессор Черемховский и его дочь.

В тот же вечер он писал письмо матери, намереваясь - отослать его с почтой, которую готовил Черемховский в Геологическое управление. «У меня такое чувство, мама, - писал он, между прочим, - будто я нашел здесь отца живым - образ отца и образ Федора Андреевича как-то странно объединились в одном человеке. Кажется, я еще никогда не испытывал такого неукротимого желания во что бы то ни стало достичь намеченной цели, как сейчас. Эта цель - найти папино месторождение. И ты, милая мамочка, пожалуйста, не беспокойся обо мне. Геологическое управление безусловно разрешит мой поход. Посылаю доверенность на получение моей зарплаты. Итак, вперед на Сихотэ-Алинь!»