"Сергей Снегов. Галактическая разведка (Люди как боги #1)." - читать интересную книгу автора

других звездолетов, и они перестали быть видимыми для нас. "Нырнули в
невидимость", - сказал я про себя.
Зайчик параллаксометра добрался к цифре пятьдесят. Хоть я не ощущал
перемен ни в себе, ни в окружающих предметах, ни в далеком звездном мире,
в котором мы так ошалело неслись, мне стало страшно от сознания того, что
совершается. Я впервые двигался с такой быстротой.
Я спросил:
- До каких величин будет увеличиваться скорость?
- Она непрерывно увеличивается, - разъяснил Осима. - Сегодня мы
ограничимся ста единицами, а потом доберемся до двухсот.
Ольга добавила:
- До Оры двадцать парсеков, шестьдесят светолет. Нам задано добраться
туда за три месяца. Приходится торопиться, Эли, ничего не поделаешь.
Я поднимал умножитель вверх, опускал его. Пылевой туман позади
сгущался. Пять-шесть полетов такой армады звездолетов, размышлял я, и из
Галактики выхватится основательный кусок пространства, а взамен его
образуется новое космическое тело - пылевое облако, "сотворенное из
ничего", как сказали бы наши предки. Не удивительно, что запуск
аннигиляторов Танева в окрестностях Солнечной системы запрещен.
Иногда мне казалось, что звезды впереди приблизились - светят ярче,
стали крупнее. Но потом я соображал, что и при такой огромной скорости мы
не могли пройти большого пути за несколько часов. В космосе масштабы
относительнее, чем в обыденной жизни. И грандиозное здесь скромно.
Когда Ольге пришло время сдавать дежурство, меня высосало наружу тем
же способом, что и втягивало внутрь. У входа я повстречался с Леонидом.
Его сумрачные глаза недобро засветились.
- У меня было разрешение, - сказал я.
- Не сомневаюсь, - холодно ответил он. - Наш строгий адмирал очень
добр к тебе.
Этот пустячок - встреча с Леонидом - порядочно попортил мне
настроение. Для пассажиров устроен обсервационный зал, побольше
командирского, но по тому же образцу - невесомость, силовое поле,
вращающиеся кресла, бинокли умножителя.
Оттуда, правда, нельзя распоряжаться механизмами корабля, но и в
командирском зале я не командовал, а наблюдал.
"Буду ходить в обсервационный зал", - решил я.



22

Ору мы увидели на сорок восьмой день путешествия. Знаменитая
искусственная планета предстала крохотным пятнышком в умножителе.
День уходил за днем, а она не увеличивалась. Так будет до конца
полета. Ора вырастет вдруг, а до той поры останется точечкой в
пространстве. Зато Альдебаран в умножителе занимает чуть ли не полнеба.
Вблизи он не так красив, как издали, - рядовое солнце, ничего особенного.
Мы его оставляем в стороне, Ора правее парсека три.
Единственное ощутимое свидетельство пройденного пути - изменение
рисунка созвездий. Звездный мир становится незнакомым, и его незнакомость