"Сергей Снегов. Право на поиск" - читать интересную книгу автора

снова соединить горячий и холодный потоки, то воздух возвратится к прежней
температуре - повышение ее в одной трубе компенсируется понижением в
другой, а к этому еще добавляется потеря энергии на работу насосов, весьма
немаловажная величина.
"В общем, можете не волноваться, Рой, - объяснил я, - энергия в моих
установках не создается и не уничтожается, а лишь трансформируется".
Он любезно заверил, что уже не волнуется, и предложил перейти от
сепарации молекул к взрыву сгущенной воды. Я согласился, что пора
перестать попусту терять время. Он и этот выпад снес. У него дьявольская
выдержка, вам нужно заранее с этим считаться. Он почти вежливо сказал:
"На Земле мне объясняли, что не существует физических процессов,
которые могли бы вызвать нарушение структуры сгущенной воды. Вы согласны с
этим?" "Абсолютно, - ответил я. - Превращение сгущенной воды в обычную
происходит только с открытой поверхности, и при этом выделяется огромное
количество энергии, которая и утилизируется. Процесс подобен испарению,
только несравненно более энергоемок и несет обратный знак - при испарении
энергия поглощается, а не выделяется. И как нельзя заставить воду
превращаться в пар во всей массе, если температура ниже точки кипения, так
нельзя и сгущенную воду во всей массе заставить менять свою структуру. Вам
правильно говорили на Земле, друг Рой: не существует условий, вызывающих
превращение изнутри сверхплотной массы в обычную. Даже если вы бросите
цистерну со сгущенной водой в звездные недра, то и там температура в
миллионы градусов не вызовет мгновенного взрыва. Напомню, что баллоны со
сгущенной водой испытывались в термоядерном пекле и теория подтвердилась".
"Однако взрыв на Урании произошел, - сказал он. - Вы не будете этого
отрицать?"
"Не буду".
"И стало быть, теория опровергнута?"
"Стало быть, опровергнута".
"У вас есть объяснение?"
Я рассердился. Его вопросы раздражали примитивностью, почти
невежеством. Если бы я знал, какой удар готовит мне Рой, я бы сдержался.
Но он глядел так наивно, так легко сносил мои выпады, что я зло напомнил:
расследует катастрофу он, а не я. Если бы мне стали ведомы причины
катастрофы, то ему не понадобилось бы прилетать на Уранию. Не вижу никаких
объективных причин для несчастья, не могу обсуждать даже абстрактных
возможностей. У него похолодели глаза. Он не взглянул, а ударил взглядом.
"В самом деле? А я собираюсь предложить вам для рассмотрения одну
абстрактную возможность несчастья. Она непосредственно вытекает из вашего
рассказа о своих работах".
"Вот как? Интересно!"
Надо было вскочить, топнуть ногой, в крайнем случае, стукнуть
кулаком, с вами бы я так и поступил, но с ним постеснялся, только
постарался, чтобы слова прозвучали язвительно:
"Очень хочется знать, какие возможности катастроф таятся в моих
работах".
"А, к примеру, вообразите, что стенки энергетической цистерны
каким-то способом превращены в разновидность ваших пористых перегородок и
что сквозь них бурным потоком вдуваются в сгущенную воду под давлением
быстрые молекулы. Вы уверены, что это не приведет к немедленному взрыву?"