"Сергей Снегов. Право на поиск" - читать интересную книгу автора

- Не смотри на меня. Меня раздражает твой взгляд.
- Буду смотреть в сторону. Так хорошо?
- Лучше. Теперь слушай. В разговоре с Роем я вспомнила, как
познакомилась с вами четырьмя. Я прилетела на Уранию с направлением на
Энергостанцию и каким-то грузом для Института Времени. Институт
достраивался, груз свалили в общежитии. Трое из вас пожертвовали для груза
своими номерами, вы переселились к Чарли, его директорская квартира была
обширней ваших комнатушек. Каждый внес что-то свое в украшение временного
жилья. Чарли радостно подчеркнул беспорядок в комнате красивым плакатом,
он повесил его на двери: "Выходя на улицу, вытирайте ноги!"
- Плакат в стиле его острот. Я помню это его воззвание.
- Антон нарисовал чертенят с хвостами, рожками и руками, гибкими, как
хвосты. На чертенят падали молекулы, они ловко отшвыривали их - большие
направо, маленькие налево. В общем, оправдывал прозвище "Повелитель
Демонов Максвелла". Павел прибил к стене схему переключений регуляторов в
каком-то процессе, а ты повесил над своей кроватью портрет древнего
философа Декарта.
- Было. Отличная репродукция знаменитой картины Франца Гальса. Я
очень любил эту картину, хотя к творчеству Франца Гальса равнодушен.
- Вот, вот! К творчеству Гальса равнодушен, а этот портрет любил. Я
спросила у Павла с уважением, - так странно в наше время встретить
поклонника старых философов: "Этот твой друг Эдуард Барсов, наверно,
большой знаток учения Декарта?" Павел ответил: "Сомневаюсь, чтобы Эдик
держал в руках хоть одну книгу Декарта". - "Но почему он повесил его
портрет?" - спросила я. "А ты присмотрись к портрету, - посоветовал Павел,
- на этой картине изображена душа Эдика".
- И ты присмотрелась к портрету Декарта?
- Много раз присматривалась. Мне очень хотелось узнать все ваши души.
С портрета, ты помнишь, глядел мужчина средних лет, длинноволосый - кудри
прикрывали плечи, - длинноносый, тяжелые веки наполовину заэкранивали
большие выпуклые глаза, он недавно побрился, но плохо побрился, художник
лукаво изобразил и порез на подбородке, и островок недобритой у шеи
бородки. А Декарт не просто глядел на зрителя, он радостно удивлялся тому,
на что падал его взгляд. Франц Гальс с совершенством воссоздал душевное
состояние философа, тот словно говорил каждому, кто подходил к портрету:
"Боже, как удивителен, как прекрасен этот мир! Восхищайтесь им,
поражайтесь ему!" И Павел сказал мне: "Теперь ты понимаешь, почему Эдуард
выбрал портрет Декарта в наставники? Не учение Декарта - только его
портрет. Здесь икона души самого Эдика, его вечное удивление перед всем,
что его окружает. Если Антона Чиршке раздражают законы природы, то Эдуард
им восторженно удивляется".
- Так вот оно, это загадочное словечко! Удивление - формула моей
души! Так, по-твоему?
- Это сказал Павел, и я каждодневно утверждалась, что он прав.
- Ты поведала это и следователю?
- Конечно. Он ведь интересовался твоим характером, как я могла скрыть
главную твою особенность? И я рассказала ему, что ты способен замереть от
восхищения, когда мимо твоего носа пролетит гудящий жук, и, забыв на время
обо всем ином, ты будешь следить зачарованными глазами за тяжелым полетом
жука. Что когда на обочине дороги вдруг раскроется краткожизненным