"Сергей Снегов. Дороги, которые нас выбирают" - читать интересную книгу автора

- Ах, предатель! - воскликнули они оба одинаковыми голосами, и Марк
Фигерой обратился к майору Шурудану:
- В закрепление нашей дружбы, прошу тебя, дорогой майор, выдать мне
этого негодяя, чтобы я мог его здесь публично казнить.
- Нет, это я прошу тебя в ознаменование нашего вечного мира
предоставить мне этого двойного изменника на публичную казнь, - ответил
майор Шурудан.
- В таком случае - казним его совместно, ибо он предал каждого из
нас.
Конрада поставили в центре полянки перед домом, солдаты Шурудана
встали справа, воины Фигероя зашли слева. Антон Пустероде сверкал
плечевыми фонариками и победно ревел, рея над обреченным Конрадом.
Внутренний Голос отчаянно завопил: "Беги, беги, пока жив, не то, говорю
тебе, точно казнят!" И Конрад ринулся в кустарник, опрокинув на землю
Марка Фигероя и так тяпнув ногой Шурудана, что тот взвыл. Солдаты сперва
растерянно попрыгали и потолкались, потом пустились преследовать беглеца.
Но Конрад спасал собственную жизнь, а преследователи ничего не спасали и
потому не усердствовали. Они вскоре отстали так далеко, что и голосов уже
не было слышно. Конрад, однако, бежал со все той же отчаянной
торопливостью и не остановился, пока не выскочил на затерянную в
кустарнике новую полянку.
Здесь, измученный, он свалился у домика, стоявшего на краю полянки.
На скамейке сидел жилистый старик и молча глядел на Конрада. В неистовстве
бега Конрад примчался к собственному дому, откуда еще сегодняшней ночью с
таким облегчением удрал на широкую волю - отец с хмурым любопытством
ожидал, как поведет себя Конрад дальше.
- Я воротился, как видишь, - пролепетал Конрад и сделал немалое
усилие, чтобы встать на ноги.
- Я знал, что ты воротишься, Конрад, - сказал отец. - Я всегда верил,
что ты не вовсе потерял совесть, хотя к этому шло. Расскажи теперь, что
тебе пришлось пережить за этот день. Судя по тому, как ты рвался сквозь
кусты, выход в другую жизнь не принес тебе радости.
Отец еще не кончил, а Конрад сразу вспомнил, что испытал на трех
избранных дорогах. Все восстановилось в памяти с такой яркостью, словно
было только что пережито, и уже не казалось трижды одолевавшим его сном, а
было как бы трижды повторенной явью. Отец слушал и кивал, потом сказал:
- Не уверен, что реально было, как ты рассказываешь, но что должно
было быть именно так, убежден. Ибо в тебе бог смешан с чертом, и ты равно
годен и на зло, и на добро, и на подвиг, и на позор. И не ты командуешь
обстоятельствами, а они - тобой, хоть тебе и воображается по-иному. А как
ты поведешь себя, зависит не так от тебя, как от обстановки, ибо каждая
найдет в тебе, что ей нужно. Сколько раз я колотил тебя, но так и не
выколотил неопределенности из твоего характера. И еще бы надо поотдубасить
- да бесполезно.
- Отец, ты же не будешь отрицать, что я не инертен, не безучастен, не
равнодушен...
- И много других "не". Активен, активен, даже чересчур. На нашей
проклятой планете это чаще всего ведет к катастрофе.
- У меня под рукой нет другой планеты, отец.
Отец долго вглядывался в Конрада - крепкий старик, как бы весь