"Сергей Снегов. Посол без верительных грамот" - читать интересную книгу автора

пронзительно засиявших на экране. Глаза неслись с экрана в зал, они
полонили все клетки мозгового вещества Генриха, в его сумеречном сознании
уже ничего не было, кроме беспощадных глаз - четырехугольных, исполинских,
скорее прожекторов, чем ласковых человеческих приемников внешнего света; и
все-таки это были глаза, а не аппараты, память Генриха сохранила и
ресницы, и взметенные в подбровные расщелины веки, и окраску радужной
оболочки, и блеск роговицы, и зрачок. Нет, это были глаза, исступленно
засверкавшие на чьем-то сразу стершемся в тусклой серости лице, -
человеческие глаза...
Рой вздохнул. Всю неделю полета ему передавали с Марса такие же
картины.
- Не густо, - словно извиняясь, сказал Винклер.
- Возможно, наша аппаратура добавит, - пробормотал Рой.
В зал вошел один из операторов.
- Мозговые излучения больного введены в приборы, улавливаются и
основные волны, и обертоны, - сказал он.
- Продублируйте запись сюда, - попросил Рой.
Но на экране повторились те же картины, многие были даже слабее
прежних - больной мозг Генриха успокаивался, воспоминания теряли прежнюю
лихорадочную яркость. Только одна картина была новой: Спенсер вдруг стал
приподниматься на диване, лицо его исказилось, глаза выражали ужас - это
была, вероятно, та минута, когда корабль, потерявший управление, стал
рушиться на поверхность планеты и защитные поля Марса не сумели его
затормозить. Новая картина не имела продолжения, она не развивалась, а
прерывалась: Спенсер исчезал, пропадал салон и все, что в нем находилось;
в сгустившейся темноте появлялись все те же глаза, и опять ничего уже не
было в сознании Генриха, кроме них.
- Между прочим, в видениях Генриха не сохранилось облика планеты, -
сказал Винклер. - А ведь мы не только отчаянно генерировали тормозные
поля, но пытались всей мощностью космических маяков пробудить в пилотах
сознание приближающейся катастрофы... Пассажиры не могли не увидеть, куда
их несет.
- Вы хотите сказать, что внутри корабля разыгрались события, так
потрясшие людей, что никто не взглянул на несущуюся навстречу планету?
- Я не сказал - никто. Я говорю о вашем брате. Пилоты и Спенсер
мертвы, и мы никогда не узнаем, что они видели.
- Пойдем же все посмотрим, что совершалось внутри планетолета, когда
стали отказывать его штурманские автоматы, - предложил Рой, поднимаясь с
кресла.
У Винклера озадаченно взметнулись брови.
- Не понял, друг Рой. Наши стереокамеры зафиксировали все
обстоятельства аварии. Впрочем, если нужно повторить снимки обломков...
- Ваши снимки мы повторять не будем. Внутренние стенки звездолета
покрыты пленкой, сохраняющей изображение всего, что совершалось в нем.
Каждый внутренний кусочек звездолета - история его полетов, галерея
портретов побывавших в нем людей. Проявлять эти изображения можно лишь в
чрезвычайных обстоятельствах. Наш случай как раз такой. И я запасся
соответствующим разрешением.
- Впервые слышу о таких пленках, - признался Винклер.
- О них не распространяются. Фиксирующие пленки предназначены лишь