"Сергей Снегов. Тридцать два обличья профессора Крена" - читать интересную книгу автора

лучшего, чем непосредственное воздействие одной родительской клетки на
другую. Мой Электронный Создатель не нуждается в телесном слиянии с
партнером, не требует ласковых слов, страстных объяснений, нежных
взглядов. Он ограничивается связью по радио. Все совершается в полном
молчании: пакет электромагнитных волн - готово, ваша генетическая формула
воспроизведена, начинается копирование родителей. Да, копирование, а не
дележка свойств - от отца серые глаза, от матери остренький носик... Как
часто отец, не находя ничего своего в ребенке, гневно обвиняет жену в
измене. От детей, произведенный Электронным Создателем, не отречется ни
один из отцов. Зеркало, самооживляющее появившееся в нем изображение, -
вот что такое мой аппарат. И он будет копировать только лучшее: умниц и
красавцев, гениев разума и доброты - вот его назначение! Люди,
великолепные, как боги, - на меньшем я не помирюсь, нет!
Он возвышается надо мною. Он огромен, как небоскреб. В его недрах
клокочут миллионы киловатт - он в три раза мощнее всех остальных цехов
завода, вместе взятых. Моя лаборатория лишь щелка ввода в его электронное
нутро. Высокая решетка справа от стола - замаскированный фильтр приема. И
когда посетитель садится в кресло, я незаметно нажимаю кнопку...



*


- ...заболеете! Вам нужно перекусить перед сном. Вы вторые сутки
почти не едите.
Я оттолкнул поднос с едой.
- Убирайтесь к дьяволу, Мартин! Я сегодня вкусно пообедал. Салат,
кровавый бифштекс, сосиски... Великолепный обед! Вы мне мешаете, Мартин.
- Сосиски были вчера, а бифштекс вы ели на прошлой неделе, профессор.
Вся ваша сегодняшняя еда - черный кофе из термоса.
- Ваше счастье, Мартин, что я вам не жена. Без кочерги в руках с вами
невозможно разговаривать. Поставьте поднос на стол и исчезните.
Он примостил поднос на свободное от бумаг местечко и отошел в
сторону. Я грозно посмотрел на него.
- Вы оглохли, Мартин? Я сказал - исчезните!
- Будет исполнено. Вам нужно раньше освободить поднос.
Я понял, что споры с ним займут больше времени, чем еда. Этот человек
упрям, как столб. Из двух зол я всегда выбираю меньшее. Если мне не
удается сразу прогнать Мартина, я делаю то, на чем он настаивает. Я мог бы
уволить Мартина за непослушание, но новые слуги вряд ли будут лучше. Мне
со слугами не везет. Те, до Мартина, тоже ни во что меня не ставили. У
него к тому же есть неоценимые достоинства - он немолод, одинок, искренне
считает меня научным гением и видит свое счастье в обережении меня от
всего, что может помешать моей работе. Правда, дальше хозяйственных дел
его забота не идет.
- Пирожки необыкновенно сочные, а бутерброды выше всех похвал, -
сказал я, заканчивая еду. - Я, кажется, и вправду проголодался. Теперь вы
исполните мою просьбу, дорогой Мартин, и удалитесь?
- Непременно, профессор. В час ночи зайду, профессор.