"Сергей Снегов. Остров, не отмеченный на карте" - читать интересную книгу автора

предстоящих опытов.
- Биологические растворы приготавливают в заготовительном цехе. Оттуда же
получите живые ткани. В качестве подопытных используются кролики и мыши.
Впрочем, можете требовать других животных, любые требования будут
удовлетворены. Единственное исключение - человек. - Хирон Спадавеккия
засмеялся, приглашая и доктора Стока повеселиться. - Человека мы не
препарируем. Заказы производятся набором цифр на пульте, он стоит на вашем
столе. Есть вопросы, доктор Сток?
Вопросов у доктора Стока не было, и Хирон величественно удалился - именно
так про себя доктор Сток охарактеризовал его походку. Спадавеккия не ходил,
не шагал, не передвигался, не перемещался, а шествовал. Если бы статую
античного бога оживили, она, наверно, двигалась бы с такой же неторопливой
величавостью. Хирон к тому же был кудряв, как бог, правда, не золотоволос, а
черноват. Сток мысленно поязвил над ним и сел опробовать аппаратуру.
И спустя несколько минут для доктора Стока больше не существовало ни
Хирона Спадавеккия, ни таинственного директора острова, с которым еще
неизвестно как установятся отношения, ни других ученых на Нио, ни даже
самого острова. Доктор Сток углубился в живую клетку, лавировал в путанице
межмолекулярных связей, испытывал на прочность сложнейшие конструкции из
сотен тысяч атомов. Все, о чем он мог только мечтать в своей жалкой
университетской лаборатории, здесь полностью осуществилось. Расчеты, которые
так покорили специалиста по экспериментальной метафизике Нормана
Ковальского, Верховного Скакуна боевого научного товарищества "Кони
Армагеддона", - эти казавшиеся столь смелыми и столь зыбкими расчеты
обретали сейчас силу факта. Теория, выношенная в долгих борениях мысли,
превращалась в реальную практику. "Невозможное стало возможным!" - подумал
доктор Сток и сам удивился, что для формулы своего научного торжества выбрал
оценку, какой генерал-профессор Лесли Говард Гордон охарактеризовал основное
направление исследований на острове Нио. В совпадении был некий смысл, но
доктор Сток не стал углубляться в него.
Он прервал опробование аппаратуры и, взволнованный, прохаживался по
лаборатории. В нем противоборствовали мысли несовместимые. Он радовался и
огорчался своему успеху. Радовался тому, что его гипотезы оправдались и
осталось верным утверждение, что никто, никогда, нигде, никоим образом и ни
для какой цели не использует его научного открытия, ставшего теперь
экспериментальной реальностью. И огорчался тому, что первые же эксперименты
в новой лаборатории доказали окончательно печальную истину, что все
организмы на Земле сконструированы небрежно. Природа имела два миллиарда
лет, чтобы довести до совершенства живую материю, выбрав какой-нибудь
организм и методически дорабатывая его. Но она заторопилась рассеять по
Земле бесчисленные виды жизни, множа в каждом одну и ту же недоработку. Если
бы природа была разумным существом, доктор Сток строго прикрикнул бы на нее:
"Не халтурь!" Он чувствовал себя правомочным столь резко классифицировать
несолидность конструкторского творчества природы. Ведь так просто было
сделать любую жизнь бессмертной, если бы природа задала себе изначально
такую цель! И столь трудно ныне выправить допущенную в незапамятные времена
небрежность. О бессмертии живой клетки свидетельствует - он выразится
сильней: кричит! - каждый сегодняшний эксперимент. И он же, каждый
эксперимент, скорбно утверждает: ничего не поправить! Если, конечно, не
приступить заново к работе, которую природа начала два миллиарда лет назад,