"Сергей Снегов. Язык, который ненавидит " - читать интересную книгу автора

Утром, прошагав в сторону от дороги, которая так не давалась, мы
появились на унылом плато, где запроектировали воздвигнуть самый северный в
мире металлургический завод. С плато открывался превосходный вид на
Норильскую долину. Но все смотрели на бревенчатый домик о двух окошках, в
нем размещалась контора Металлургстроя. Из домика вышел плотный мужчина
средних лет, в распахнутом брезентовом плаще, открывавшем орден Трудового
Красного Знамени на пиджаке - начальник Металлургстроя Семен Енин. Его
сопровождала группа прорабов и мастеров. Он молча посмотрел на нас. Вряд ли
ему понравился внешний вид инженеров, превращенных в землекопов.
- Все это теперь ваше, - сказал он, размахнувшись рукой от вершины
Барьерной к горизонту - над ним, словно из провала, вздымалась угрюмая
горная цепь Хараелака. - Вы должны показать на этом клочке земли, чего
стоите. Уверен, что боевая бригада инженерно-технических работников, с
киркой и лопатой в руках, высоко поднимет над тундрой флажок рабочего
первенства! Жду перевыполнения норм!
Возможно, он сказал это деловитей и суше, но за смысл ручаюсь.
Разумеется, мы не кричали ура в ответ. Нам не понравилось его напутствие.
Оно слишком уж разнилось от тех радужных обещаний, какими вчера успокаивал
Потапов. В нашей бригаде я был самым молодым, но и мне подваливало к
тридцати. Пожилых инженеров - многие в недавнем прошлом руководили крупными
заводами страны - не зажгла перспектива рвать рекорды земляных выемок. Со
счетной линейкой мы все справлялись легче, чем с кувалдой и ломом. На плато
вдруг полил дождь. Низкое небо опустилось с гор и потащилось над
лиственницами, оседая на нас, как ватное одеяло. Енин и прорабы запахнулись
в брезентовые плащи, мы ежились и совали руки в рукава. Любая мокрая курица
могла бы пристыдить нас своим бравым видом.
И тут вперед выдвинулся Потапов. Он молодцевато распахнул воротник
своей железнодорожной шинели - лагерное обмундирование еще не было выдано и
лихо отрапортовал:
- Премного благодарны за доверие, гражданин начальник! Бригада
инженеров-заключенных берет обязательство держать первенство по всему
строительному объекту. Можете не сомневаться, не подкачаем!
Стоявший около меня Мирон Альшиц, коксохимик, руководивший монтажом
многих коксовых заводов, громко сказал, не постеснявшись высоких лиц и ушей:
- Он, кажется, сошел с ума!
Мне тоже думалось, что если наш бригадир и не сошел с ума, то, во
всяком случае, не в своем уме. Я высказал ему это сейчас же, как только
блестящий начальственный отряд удрал от дождя в контору, подобрав свои
извозчичьи брезентовые плащи, как иные дамы подбирают платья из атласа и
парчи. Потапов любил меня. Не знаю, почему он так привязался ко мне, но его
расположение замечали и посторонние. Все эти первые трудные дни на
промплощадке он отыскивал для меня работу полегче, рассказывал о бедовавших
без него на воле двух дочерях, доверительно делился идеями еще несовершенных
изобретений. Возможно, это происходило от того, что он был старше меня на
двадцать лет. Он не рассердился от дерзкого моего замечания, а положил руку
мне на плечо и с улыбкой заглянул в лицо.
- Сережа, - сказал он ласково, - как все-таки обманчива внешность: мне
ведь казалось, что вы умный человек.
Меня удовлетворил такой честный ответ. Мне тоже иногда казалось, что я
умный человек. Но я не мог этого доказать ни одним своим поступком, ибо все,