"Сергей Снегов. Язык, который ненавидит " - читать интересную книгу автора Первые ряды медленно опускались в грязь, за ними вторые, третьи,
четвертые... Андрей бежал вдоль колонны, проверяя, все ли опустили в лужи колени, за ним с рычанием мчались овчарки. Начинали суетиться и покрикивать другие охранники. Обычно они не помогали ему, но и не одергивали. По природному добродушию они стеснялись обращаться с нами, как он, но понимали, что это недостаток, а не достоинство: Андрей проявлял с преступниками бдительность, до которой им было далеко. В трудных случаях они побаивались оставаться безразличными и тоже орали на нас. Бывали дни, когда мы приходили на работу такие усталые, мокрые и грязные, что тратили по часу, чтобы опомниться и почиститься. Начальство, узнав об этом, сделало внушение охране. После этого Андрей уже не ставил нас на колени по дороге на промплощадку, зато тем больше он свирепствовал на обратном пути. Как-то под проливным дождем он ровно на час уложил всю колонну в грязь недалеко от вахты лагеря. В этот вечер Мишка Король объявил во всеуслышание: - Все! Жить Андрею до первой пурги! Вскоре в каждом бараке толковали о том, что судьба Андрея решена. Я полез с расспросами к моему соседу Сеньке Штопору: - Не понимаю, что это значит: жить до пурги? Вы что, собираетесь напасть на него, воспользовавшись метелью? Но ведь другие охранники не допустят расправы с товарищем. Сенька отмахнулся. - Заранее не будем трепаться. Недолго ждать - увидишь сам. В лагере никто не жаловался на недостаток стукачей, и через несколько дней сам Андрей крикнул: - Кто это мне ножом грозит? Выходи, побеседуем. Колонна, по обыкновению, молчала. Андрей позубоскалил над нашей трусостью и в заключение пригрозил: - Пока вы меня ухайдакать соберетесь, я вас сто раз сгною! На следующее утро он объявил, беря винтовку наперевес: - Так нет смелого? А жаль, проверили бы, что бьет дальше - нож или пуля. Эта забава продолжалась больше месяца - каждый день Андрей припоминал, что на него точат нож, и издевался над угрозами. Скоро всем нам так приелись разговоры о его предполагаемой гибели, что мы потеряли веру в ее серьезность и раздражались при упоминании о ней, как от дурной шутки. А между тем осень кончилась, и ударили первые морозы. По тундре поползли зимние туманы, в какую-то ночь разразилась пурга. Утром, когда мы пошли на работу, ветер не достигал еще и шести метров в секунду. Но радио передало, что на поселок движется циклон и надо готовиться к буре метров на тридцать. И вот в это утро кто-то за воротами вахты, уже находясь в безопасности, крикнул: - Сегодня тебе хана, Андрюшка! Пиши письма родным! К вечернему разводу скорость ветра достигала двадцати пяти метров в секунду. Ледяной ураган грохотал и выл, и сотрясал стены зданий. Обильный, мелкий, как песок, снег заваливал дороги, бешено крутился в воздухе - пурга выпала классическая: "черная". Самым скверным в ней было то, что мороз почти не спал, температура выше тридцати градусов не поднялась. Каждый из нас перед выходом наружу обматывал лицо шарфом или полотенцем, оставляя лишь |
|
|