"Сергей Снегов. Язык, который ненавидит " - читать интересную книгу автора

Он сплюнул, выругался и исчез под навесом.
Спустя короткое время, Анна Ильинична увидела, что осталась одна на
всем участке. Со страху она даже не испугалась. У нее еще колотилось сердце,
горели щеки от разговора. Впервые ей так прямо, без стеснения, сделали
мерзкое предложение, как какой-нибудь из девок. Ну и отбрила же она этого
наглого парня, он надолго запомнит ее отповедь. Мне скучно с вами! Так она
выпалила. Он обалдело заморгал глазами, вряд ли он даже понял, что это
значит - скучно. Они обычно пользуются другими словом: тошно или муторно.
Ничего, в следующий раз она отрубит: мне с вами муторно! Ей незачем
стесняться с нахалами!
На минуту ей показалось, что и пурга уменьшилась, так стало тепло от
собственной твердости. Но пурга не уменьшилась, а усилилась. Ветер надрывно
ревел, гоня в долину снеговую мглу. Наступил полдень. Побелевшее небо мутно
проступило над гребнем, оно так и не пробилось сквозь снежную муть, поднятую
с земли. Пурга выпала редкая - при морозе около сорока градусов. Это был,
очевидно, фен, горный ветер, местное замешательство в атмосфере, не циклон,
приходивший издалека и гремящий иногда по нескольку суток. Легче оттого, что
буря была своя, а не заблудная, Анне Ильиничне не стало. Она изнемогла от
ветра, дрожала от холода. Ей захотелось плакать, слезы не раз выручали в
трудных оборотах жизни, вместе с ними наружу исторгались зловредные ферменты
плохого настроения - душа очищалась. Но после нескольких пробных всхлипов
Анна Ильинична поспешно отказалась от слез: они застывали на щеках коркой
льда, а чтоб достать из кармана бушлата платок, приходилось стаскивать
рукавицы - мгновенно сводило пальцы. Тогда Анна Ильинична попробовала
повыть, как женщины на похоронах, когда в голосе рыдания, а глаза сухи.
Бесслезное рыдание тоже не далось.
Когда Анна Ильинична открыла, что осталась на железнодорожном полотне
одна, она отступила под защиту крутого склона. Здесь было какое-то
углубление, нечто вроде ниши, она упряталась в нее. Ветер ее уже не
доставал, он низвергался с высоты и гнал вниз тонны снега, но около нее
воздух оставался спокоен. На расстоянии всего трех метров снег вытягивался в
бешено несущиеся полосы, лился ревущей струей, здесь вяло кружились шальные,
оторвавшиеся от общего потока снежинки. Анна Ильинична почувствовала
удовлетворение. Ей удалось перехитрить бурю.
Но вскоре она поняла, что если ветер до нее не в силах добраться, то
мороз пробирается легко. Сперва он оледенил шали и бушлат, ткань стала
твердой и ломкой, потом подполз к платью и белью. Анна Ильинична ощутила,
что все на ней холодеет. Одежда становилась чужой и враждебной, как вещи
внешнего мира, соприкосновение с ними причиняло боль. Пока Анна Ильинична
стояла неподвижно, это ощущение было смутным, оно грозило словно бы
издалека, но стоило повернуться или наклониться, как тело толкалось об
одежду, как о стену, кожу обжигало холодом. А вскоре все вокруг стало
одинаково студеным, Анне Ильиничне уже казалось, что одежды нет и ее, нагую,
выставили на воздух замерзать. "Так я погибну!" - подумала она в панике.
Она схватила валявшийся лом и выбежала на колею. Ветер мощно обрушился
на нее сверху и свирепо потащил на обрыв. Если бы лом случайно не воткнулся
в плотный сугроб, а она не уцепилась бы изо всех сил за него, пришлось бы ей
катиться до самого поселка. Но она удержалась на ногах в первую, самую
тяжкую минуту, а потом, сгибаясь, упираясь ломом в снег, потихоньку
выкарабкалась назад. Здесь она выпрямилась. От лица и головы валил пар, его