"Лемони Сникет. Скверное начало ("Тридцать три несчастья" #1) " - читать интересную книгу автора

- Нисколько не удивляюсь, - заметила Вайолет. - Мы вообще ни одной
книги в доме не видали.
- Да, - печально поддакнул Клаус, - а мне так не хватает книжек. Надо
будет на днях пойти поискать библиотеку.
- Но не сегодня, - одернула его Вайолет. - Сегодня мы должны
приготовить обед на десять человек.
В эту минуту с улицы раздался стук в дверь. Вайолет и Клаус с волнением
уставились друг на друга.
- Кому могло вздуматься навещать Графа Олафа? - с недоумением
произнесла Вайолет.
- А может, кому-то захотелось повидать нас? - без особой надежды
предположил Клаус.
С тех пор как Бодлеры-родители умерли, большинство бодлеровских друзей
исчезли, что в данном случае означает "они перестали звонить, писать и
заходить к сиротам, отчего те чувствовали себя очень одиноко". Мы-то с вами
никогда бы так не поступили со своими горюющими знакомыми, но такова уж
жестокая правда жизни: стоит кому-то потерять близкого человека, и друзья
нередко начинают его избегать, хотя именно тут и требуется их присутствие.
Вайолет, Клаус и Солнышко медленно приблизились к входной двери и
посмотрели в глазок, который, естественно, имел форму глаза. С какой же
радостью они увидели судью Штраус, которая глядела на них с той стороны. Они
распахнули дверь.
- Судья Штраус! - вскричала Вайолет. - Как мы рады вас видеть! - Она
хотела добавить: "Заходите, пожалуйста", но спохватилась, что судье Штраус,
возможно, будет неприятно входить в грязную, темную комнату.
- Простите, что не зашла к вам раньше,- сказала судья Штраус детям,
неловко топтавшимся в дверях. - Я все собиралась взглянуть, как вы тут
устроились на новом месте, но в суде как раз проходило очень трудное дело, и
оно отнимало у меня почти все время.
- А в чем оно заключается? - осведомился Клаус. Поскольку он был лишен
чтения книг, он жаждал любой информации.
- Я, в общем-то, не имею права это обсуждать,- ответила судья Штраус,-
оно касается должностных лиц. Могу только сказать, что речь идет о ядовитом
растении и незаконном использовании кредитной карточки.
- Йи-ика! - выкрикнула Солнышко, как будто хотела сказать: "Как
интересно!", хотя, конечно, вряд ли она поняла, о чем шел разговор.
Судья Штраус опустила глаза.
- Вот именно.- Она засмеялась и протянула руку, чтобы погладить девочку
по голове. Солнышко тут же схватила ее руку и легонько куснула.
- Это значит, вы ей нравитесь,- объяснила Вайолет. - Она очень больно
кусается, когда ей кто-то не нравится или когда ее купают.
- Понятно,- отозвалась судья Штраус. - И как же вы поживаете? Нет ли
чего-нибудь, чего бы вам хотелось?
Дети переглянулись. Они перебрали в уме все, чего бы им хотелось.
Например, еще одну кровать. Настоящую детскую кроватку для Солнышка.
Занавеску на окно. Стенной шкаф вместо картонного ящика. Но больше всего им,
естественно, хотелось никогда, ни под каким видом не иметь дела с Графом
Олафом. Хотелось снова жить с родителями в родном доме. Но это было
невозможно.
Поэтому все трое грустно уставились в пол, раздумывая над вопросом.