"Лемони Сникет. Змеиный Зал ("Тридцать три несчастья" #2) " - читать интересную книгу автора

Граф Олаф. Хоть вы отрастили бороду и сбрили бровь, но остались все тем же
презренным типом, и в этот дом мы вас не пустим.
- Фута! - крикнула Солнышко, что, пожалуй, означало: "Я согласна!"
Граф Олаф посмотрел на каждого из бодлеровских сирот, и его глаза
сверкнули, словно он собирался сказать что-то очень смешное.
- Не понимаю, о чем это вы, - проговорил он. - А если бы и понимал и
действительно был этим самым Графом Олафом, о котором вы говорите, то
подумал бы, что вы очень невежливы. А если бы подумал, что вы очень
невежливы, то мог бы рассердиться. А если я сердит, кто знает, что я могу
сделать?
Дети смотрели, как Граф Олаф поднимает свои костлявые руки, при этом
казалось, будто он пожимает плечами. Вероятно, нет нужды напоминать вам, как
страшен он бывал в ярости, Бодлеры же в таком напоминании и подавно не
нуждались. На лице Клауса еще не прошел синяк от удара, который Граф Олаф
нанес ему, когда они жили в его доме. Солнышко еще не оправилась после того,
как ее посадили в птичью клетку и вывесили из той самой башни, где он строил
свои дьявольские планы. Вайолет не довелось быть жертвой физического насилия
этого ужасного человека, но одного того, что ее едва не вынудили выйти за
него замуж, было вполне достаточно, чтобы она приподняла чемодан и медленно
поволокла его к двери дома.
- Выше! - приказал Олаф. - Подними выше. Я не хочу, чтобы его волокли
по земле.
Клаус и Солнышко поспешили на помощь, но даже втроем они спотыкались
под тяжестью чемодана. То, что Граф Олаф вновь появился в их жизни именно
тогда, когда они почувствовали себя в полной безопасности под крышей Дяди
Монти, само по себе было скверно. Но помогать этому гнусному типу войти в
дом было едва ли не выше их сил. Олаф не отставал от них ни на шаг, и трое
детей, ощущая на себе его вонючее дыхание, вошли в дом и поставили чемодан
на ковер под картиной с двумя переплетающимися змеями.
- Спасибо, сироты,- сказал Олаф, захлопывая за собой дверь. - Так вот,
доктор Монтгомери сказал, что наверху меня ждет комната. Пожалуй, отсюда я и
сам могу отнести свой багаж. А теперь бегите. У нас еще будет уйма времени
лучше узнать друг друга.
- Мы вас и так знаем, Граф Олаф, - сказала Вайолет. - Вы ничуть не
изменились.
- Ты тоже не изменилась, - сказал Олаф. - Вижу, что ты все так же
упряма, Вайолет. А ты, Клаус, по-прежнему носишь свои идиотские очки и
читаешь слишком много книг. Да и у крохи Солнышка на ногах все те же девять
пальцев вместо десяти.
- Вовт! - взвизгнула Солнышко, что, пожалуй, означало нечто вроде:
"Вовсе нет!"
- О чем вы говорите? - раздраженно спросил Клаус. - У нее десять
пальцев, как у всех.
- В самом деле? - заметил Олаф.- Странно. А мне помнится, что один
палец она потеряла в результате несчастного случая. - Его глаза заблестели
еще ярче, словно он собирался рассказать что-то очень-очень смешное. Он
сунул руку в карман потрепанного пальто и достал из него нож, каким обычно
режут хлеб. - Помнится, был один человек, которого однажды несколько раз
назвали неправильным именем, и от этого он пришел в такое замешательство,
что случайно уронил нож и отрезал ей один палец.