"Лемони Сникет. Огромное окно ("Тридцать три несчастья" #3) " - читать интересную книгу автора

испытывала") и повела за собой брата и сестру в сторону лачуги. Клаус прижал
атлас к груди, а Солнышко, в свой черед получившая пальто Клауса,
завернулась в него поплотнее. Бодлеры уже скоро стояли, дрожа от холода, под
вывеской "Прокат парусных лодок Капитана Шэма - каждой лодке ее парус".
Однако высокие металлические ворота оказались наглухо заперты, так что
Бодлерам пришлось остановиться, хотя неудача и не отбила у них желания
попасть в лачугу.
- Давайте заглянем в окно, - прошептал Клаус, однако ни ему, ни
Солнышку было не достать до окна. Тогда Вайолет встала на цыпочки и
заглянула внутрь и с одного взгляда поняла, что у них нет никаких шансов
получить напрокат парусную лодку.
В тесной комнате умещался только небольшой стол с мерцающей над ним
голой лампочкой и стул. А на стуле спал некто такой неимоверной толщины, что
вся лачуга, казалось, была заполнена громадной тушей. Существо это спало и
храпело и при этом держало бутылку пива в одной руке и кольцо с ключами в
другой. Когда громадина издавала храп, бутылка тряслась, ключи брякали, а
дверь в лачугу приоткрывалась каждый раз на несколько сантиметров. Хотя все
эти звуки были достаточно жуткими, не они напугали Вайолет. Напугало ее то,
что невозможно было понять - мужчина это или женщина. Подобных людей на
свете не так много, и Вайолет сразу догадалась, кто это. Быть может, вы
успели забыть о злобных сообщниках Графа Олафа, но Бодлеры-то видели их
близко, во плоти (а в данном случае плоти было ох как много), и помнили их
во всех жутких деталях. Все сообщники Графа Олафа были грубые, все до
единого были хитрые и делали то, что он (в данном случае Капитан Шэм) им
велел, и сироты по опыту знали, что те могут всегда объявиться в любой
момент. И вот пожалуйста - один из них объявился в лачуге, опасный, коварный
и громко храпящий.
Должно быть, на лице у Вайолет отразилось разочарование, потому что
Клаус сразу спросил:
- Случилось что-то плохое? Ну, кроме урагана Герман, притворного
самоубийства Тети Жозефины и охотящегося за нами Капитана Шэма и всего
остального?
- Тут в лачуге один из труппы Графа Олафа.
- Который?
- Который не то мужчина, не то женщина, - ответила Вайолет.
Клаус содрогнулся:
- Самый кошмарный?
- Я не согласна, - возразила Вайолет. - По-моему, самый кошмарный -
лысый.
- Васе! - прошипела Солнышко, возможно желая сказать: "Обсудим это в
другой раз".
- Он тебя заметил? То есть она заметила? - поинтересовался Клаус.
- Нет. Он, то есть она, спит. Но в руке держит связку ключей. Они нам
наверняка понадобятся, чтобы отпереть ворота и отвязать лодку.
- Ты хочешь сказать, мы украдем лодку? - спросил Клаус.
- У нас нет выбора, - ответила Вайолет.
Разумеется, кража - преступление, и, кроме того, это невежливо. Но как
большая часть невежливых поступков, кража простительна при определенных
обстоятельствах. Она непростительна, если вы, скажем, находитесь в музее и
решили, что та или иная картина будет смотреться лучше в вашем доме и вы