"Лемони Сникет. Зловещая лесопилка ("Тридцать три несчастья" #4) " - читать интересную книгу автора

даже не зная этого, легко пришли бы к такому заключению, взглянув на
обложку. А на обложке было напечатано изображение, которое дети сразу
узнали. Узнали по своим страшным снам и на основании собственного опыта. Это
было изображение глаза, и бодлеровские сироты узнали в нем знак Графа Олафа.


Глава пятая

В последующие дни бодлеровские сироты ощущали тяжесть в желудке. В
случае с Солнышком все было понятно: когда Клаус разделил персик, ей
досталась часть с косточкой. Как правило, косточку, разумеется, не едят, но
Солнышко была очень голодна и любила есть твердое, отчего косточка и попала
в ее желудок вместе с теми частями фрукта, которые вы или я сочли бы для
этого более пригодными. Но тяжесть в желудке мучила двух других Бодлеров
вовсе не от угощения Чарльза, а от всеобъемлющего чувства обреченности. Они
не сомневались, что Граф Олаф скрывается где-то поблизости, как хищник,
готовый наброситься на них, стоит им зазеваться.
Поэтому каждое утро, когда Мастер Флакутоно, будя рабочих, громыхал
кастрюлями, Бодлеры внимательно к нему присматривались, чтобы проверить, не
пришел ли вместо него Граф Олаф. Надеть седой парик, закрыть лицо
хирургической маской и выкрасть Бодлеров прямо из коек было бы вполне в духе
Графа Олафа. Однако у Мастера Флакутоно всегда были те же темные
глаза-бусинки, говорил он всегда грубым, глухим голосом, очень не похожим на
ровный, злой голос Графа Олафа. Идя через грязный двор на лесопилку, Бодлеры
приглядывались к рабочим. Было бы вполне в духе Графа Олафа самому поступить
на лесопилку простым рабочим и выкрасть Бодлеров, пока Мастер Флакутоно не
смотрит. Но хотя все рабочие выглядели усталыми, грустными и голодными, ни
один не выглядел злым или жадным, ни у одного не было отвратительных манер.
Выполняя изнурительную работу на лесопилке - слово "изнурительная"
здесь означает "настолько трудная, что у сирот было такое чувство, будто у
них разламывается спина, хотя на самом деле это было не так",- они
задавались вопросом: не может ли Граф Олаф воспользоваться одним из огромных
станков, чтобы тем или иным способом прибрать к рукам состояние Бодлеров? Но
это представлялось маловероятным. Через несколько дней скребки снова сложили
в угол, а станки-клещи выключили. Теперь рабочие должны были поднимать
очищенные от коры бревна и по одному прижимать к жужжащей циркулярной пиле
до тех пор, пока она не разрежет каждое дерево на плоские доски. От поднятия
бревен руки детей вскоре начали болеть и покрылись занозами, но Граф Олаф не
воспользовался преимуществом, которое ему давали их ослабевшие руки, и не
сделал попытки их выкрасть. После нескольких дней пилки Мастер Флакутоно
приказал Филу запустить станок с огромным клубком веревки внутри. Станок
обматывал веревку вокруг десятка досок, а рабочим надлежало завязывать ее
сложными узлами, чтобы доски не рассыпались. Вскоре у детей так распухли
пальцы, что они с трудом удерживали купоны, которые им каждый день выдавали,
но Граф Олаф не предпринял попытки вынудить их отказаться от состояния.
Безотрадные дни сменяли друг друга, и хотя дети были убеждены, что Граф Олаф
наверняка где-то поблизости, он все не показывался. Это очень озадачивало.
- Это очень озадачивает, - однажды сказала Вайолет во время перерыва на
жевательную резинку.
- Согласен, - сказал Клаус, потирая больной палец правой руки, который