"Лемони Сникет. Липовый лифт ("Тридцать три несчастья" #6) " - читать интересную книгу автора

Глава первая

Книга, которую вы держите в руках - если вы и вправду ее держите и руки
у вас две, - одна из тех двух книг на всем земном шаре, которая разъяснит
вам, чем слово "нервозный" отличается от слова "тревожный".
Вторая книга - это, конечно, же словарь, и читать я бы стал именно его,
будь я на вашем месте.
Как и эта книга, словарь растолкует вам, что слово "нервозный" означает
"чем-то сильно обеспокоенный". Если, например, на десерт вам предложат
сливовое мороженое, вами непременно овладеет беспокойство, как бы мороженое
не оказалось отвратительным на вкус. Тогда как слово "тревожный" означает
"терзаемый гнетущей неизвестностью". Это мучительное чувство у вас
непременно появится, если на десерт подадут живого аллигатора и вы не будете
знать - успеете вы съесть свой десерт или же десерт съест вас. В отличие от
этой книги словарь разъяснит вам смысл слов, смотреть на которые куда как
приятней. В словаре встречаются такие слова, как "мыльный пузырь"" "павлин",
"каникулы", а также слова "казнь", "автор", "отменяется". Соединенные
вместе, они составят предложение, которое будет всем радостно услышать.
Итак, если вместо этой книги вы выберете словарь, то сможете спокойно
пропустить объяснение слов "нервозный" или "тревожный" и читать только то,
что не заставит вас всю ночь напролет рыдать и рвать на себе волосы.
Однако эта книга не словарь, и если вы опустите, читая ее, все, что
связано со словами "нервозный" и "тревожный", считайте, что вы опустили
самую приятную ее часть. Здесь нигде вы не найдете таких слов, как "мыльный
пузырь", "павлин", "каникулы" или же, к моему глубокому сожалению, фразу об
отмене казни автора. Вместо этого вам постоянно будут встречаться слова
"горе", "отчаяние", "темные туннели", "переодетый Граф Олаф", "бодлеровские
сироты в ловушке" и плюс ко всему этому целый набор жалобных слов и фраз,
которые я даже не решаюсь здесь перечислить. Иначе говоря, чтение словаря
может вызвать нервозность от страха, что вдруг он окажется невыносимо
скучным. При чтении же этой книги вас непременно охватит тревога перед
гнетущей неизвестностью, в которой все время и пребывали сироты Бодлеры. На
вашем месте я бы выпустил эту книгу из всех имеющихся рук и пристроился
где-нибудь со словарем, потому что все жалобные слова, которые я вынужден
здесь употребить для описания прискорбнейших событий, вот-вот попадутся вам
на глаза.
- Могу представить себе, как вы нервничаете, - сказал мистер По. Мистер
По служил в банке, и под его попечительство попали бодлеровские сироты после
гибели их родителей во время страшного пожара. Не без горечи я должен
признать, что мистер По оказался не самым надежным попечителем. Бодлеры
очень скоро поняли, что постоянным у мистера По был только кашель. Едва
договорив фразу, он лез в карман за носовым платком и долго в него кашлял.
Бесконечно мелькал белый платок мистера По - все, что видели Бодлеры,
Вайолет, Клаус и Солнышко, когда стояли рядом с ним перед огромным
многоквартирным зданием на Мрачном Проспекте в одном из самых фешенебельных
районов города. Всего в нескольких кварталах отсюда прежде стоял их дом,
большой особняк, но никто из троих Бодлеров раньше не бывал в этих местах.
Они думали, что Мрачный Проспект всего лишь название улицы, не более того,
как, например, улица Джорджа Вашингтона. Наименование улицы совсем не