"Лемони Сникет. Липовый лифт ("Тридцать три несчастья" #6) " - читать интересную книгу автора

- А я, помню, читала об одном поэте, который ночью по вторникам видал у
себя на кухне семь прелестных девушек, хотя в действительности кухня была
пустая. Это были призраки.
- Это не галлюцинация. - Вайолет просунула руку между прутьев клетки,
но Квегмайры в испуге отпрянули и забились в самый дальний угол, будто
Вайолет была ядовитым пауком, а не давно потерянным другом.
- Это я, Вайолет Бодлер, - сказала Вайолет.
- А я Клаус, и совсем не призрак, - сказал Клаус.
- Солнышко, - объявила Солнышко.
Напрягая зрение, Бодлеры без конца мигали, пытаясь хоть что-нибудь
рассмотреть в полутьме. Теперь, когда они болыпе не болтались на веревке,
они могли подробнее разглядеть то, что их окружало в этом мрачном
подземелье. Спуск закончился в крошечной грязной каморке, где не было
ничего, кроме ржавой клетки, о которую и ударился удлинитель. Они сразу же
увидели вход в туннель, такой же сумеречный и затененный, как была и шахта
лифта. Туннель сначала вился и кружил, а потом сворачивал куда-то во тьму.
Дети могли наконец поглядеть на Квегмайров, и, надо признаться, зрелище это
было не менее мрачным, чем все вокруг. Тройняшки Квегмайры были одеты в
какое-то рваное тряпье, а их лица покрыты слоем грязи. Бодлеры вряд ли
узнали бы своих друзей, не будь у тех в руках блокнотов, с которыми Дункан и
Айседора никогда не расставались. Но ни грязь на их лицах, ни даже лохмотья
не могли так сильно, почти до неузнаваемости, изменить облик Квегмайров. Все
дело было в выражении их глаз, тройняшки выглядели крайне изнуренными,
отощавшими от голода и очень, очень запуганными. У них был затравленный
взгляд. Не сомневаюсь, вам знакомо это слово - "затравленный". Такой взгляд
может появиться, если в доме, на соседнем кладбище или же в супермаркете,
куда приходится часто ходить, живут привидения. Нередко он встречается у
людей, которые вдруг увидели или услышали нечто ужасное, после чего их не
оставляет страх, что в них вселились привидения, гнетущие их мозг и душу. У
Бодлеров сердце обливалось кровью при виде друзей в таком отчаянии и горе.
- Так это правда вы? - донесся голос Дункана из дальнего конца клетки.
Он щурился, вглядываясь в темноте в их лица. - Неужели это вы? Мне не
верится.
- Это мы, правда, - ответила Вайолет, и глаза ее наполнились слезами.
- Это действительно Бодлеры, - сказала Айседора. Она протянула руку,
пытаясь дотянуться до руки Вайолет. - Это не сон, Дункан. Они вправду здесь.
Клаус и Солнышко тоже просунули руки в клетку, а Дункан расстался со
своим углом и протянул руки им навстречу. Пятеро детей крепко обнялись,
несмотря на разделяющие их ржавые прутья, и слезы их смешались с радостным
смехом, потому что они были снова вместе.
- Каким образом вы узнали, где мы? - спросила Айседора. - Мы сами не
знаем, где мы находимся.
- В тайном проходе внутри дома 667 на Мрачном Проспекте, - сказал
Клаус.- Мы не ожидали найти вас здесь. Мы всего лишь старались узнать, что
замышляет Гюнтер, как теперь называет себя Олаф, а поиски привели нас прямо
сюда.
- А мне известно, что он нынче себя так называет, - вздрогнув, сказал
Дункан. - И что он замышляет, тоже известно. Дункан раскрыл свой блокнот,
который, по воспоминаниям Бодлеров, был темно-зеленый, а сейчас в темноте
казался черным. - Все время, что мы провели с ним, он, ни на секунду не