"Лемони Сникет. Гадкий городишко ("Тридцать три несчастья" #7) " - читать интересную книгу автора

выполняли для нас черную работу, но не желаю, чтобы они вносили в мой дом
беспорядок.
Высказались и еще несколько граждан. "Правильно! Правильно!" -
раздались выкрики, и в данном случае слово это означало
"Я тоже не хочу, чтобы Вайолет, Клаус и Солнышко Бодлер жили у меня!".
Один из самых старых на вид Старейшин поднял обе руки вверх.
- Прошу вас,- сказал он,- нет никаких оснований устраивать столько
шума. Дети буду жить с Гектором, нашим мастером-на-все-руки. Он их должен
кормить, одевать и следить за тем, чтобы они выполняли черную работу. На нем
также лежит обязанность обучить их всем правилам Г.П.В., чтобы они больше не
совершали разных ужасных поступков - например, не говорили стоя на помосте.
- Ну то-то же, - пробормотал мужчина в клетчатых штанах.
- А теперь, Бодлеры, - произнесла еще одна Старейшина. Она сидела очень
далеко от помоста, и ей приходилось выворачивать шею, чтобы видеть детей,
поэтому казалось, что шляпа вот-вот слетит у нее с головы. - Прежде чем
Гектор заберет вас к себе, вам наверняка хотелось бы поделиться с нами
вашими проблемами, но, к сожалению, вам не полагается высказывать их прямо
сейчас, а то бы вы нас ознакомили с ними. Правда, мистер По прислал нам
кое-какие материалы, касающиеся пресловутого Графа Олафа.
- Омара, - поправила миссис Морроу, тыча пальцем в газету.
- Тихо! - сказал первый Старейшина.- Итак, Бодлеры, вас, несомненно,
беспокоит проблема небезызвестного Олафа, но в качестве вашего опекуна город
защитит вас. Специально по этому поводу принято новое правило номер
девятнадцать тысяч восемьсот тридцать три. Оно ни при каких условиях не
допускает проникновения в город злодеев.
- Правильно, правильно! - послышались голоса, и Старейшины, как один,
закивали, так что вороньи шляпы запрыгали у них на головах.
По-прежнему глядя в пол, человек в комбинезоне молча подошел к помосту
и повел детей из зала. Бодлеры заторопились вслед за ним, стараясь нагнать
мастера, который за все это время не проронил ни слова. Может быть, ему не
хотелось брать на себя заботы о троих детях? Или он сердился на Совет
Старейшин? Может, он во-обще немой? Бодлерам вспомнился один из сообщников
Графа Олафа - не то муж-чина, не то женщина, который всегда мол-чал. Дети
шли сзади Гектора, держась в нескольких шагах от него, так как боялись
подойти ближе к человеку, такому странному и молчаливому. Но едва Гектор,
открыв дверь, вышел вместе с детьми из ратуши, он испустил глубокий вздох
облегчения, и это был первый звук, который Бодлеры услышали от него. Затем
он посмотрел прямо на детей и улыбнулся кроткой улыбкой.
- Пока не выйду из ратуши, все время нахожусь в напряжении, - сказал он
приятным голосом. - В присутствии Совета Старейшин я испытываю робость. И
все из-за их строгих правил! Я до того робею, что всегда молчу на их
собраниях. А как только покину здание - так чувствую себя несравненно лучше.
Ну а теперь, раз уж нам придется проводить много времени вместе, давайте
кое-что уточним. Во-первых, зовите меня Гектор. Во-вторых, вам, надеюсь,
нравится мексиканская пища - я большой мастер ее готовить. А в-третьих, я
хочу вам показать кое-что чудесное. Мы как раз вовремя - сейчас начнет
заходить солнце.
И так оно и было. Бодлеры не заметили, что, когда они покидали ратушу,
дневной свет угасал и солнце как раз начало садиться за горизонт.
- Очень красиво, - вежливо сказала Вайолет. Она никогда не могла понять