"Лемони Сникет. Гадкий городишко ("Тридцать три несчастья" #7) " - читать интересную книгу автора

- Вау, - обрадовался Клаус. - Я бывал в публичных библиотеках, в
юридических библиотеках, в библиотеках с книгами по пресмыкающимся, с
книгами по грамматике, но я никогда не бывал в потайной библиотеке. Звучит
захватывающе.
- Может, и захватывающе, - согласился Гектор, - но я все равно робею.
Совет Старейшин очень сердится, когда кто-то нарушает правила. Страшно
подумать, как они со мной поступят, если обнаружат, что я тайно пользуюсь
механическими устройствами и читаю интересные книги. ; - Аззатор! - крикнула
Солнышко, желая сказать "Не беспокойтесь, мы не выдадим ваш секрет!".
Гектор лукаво посмотрел на нее:
- Не знаю, что такое "аззатор", Солнышко, но попробую догадаться: "Не
забудьте и про меня". Вайолет будет работать в мастерской, Клаус читать
книжки, а что же остается тебе? Что ты любишь делать больше всего?
- Кус! - мгновенно ответила Солнышко. Гектор нахмурился и снова
оглянулся.
- Не так громко, Солнышко! - прошептал он.- Правило номер четыре тысячи
пятьсот шестьдесят один не разрешает жителям города использовать рот для
развлечения. И представить невозможно, как бы они с тобой поступили. Мы
наверняка найдем тебе что-то для кусания, но ты должна кусать тайком. Ну вот
мы и пришли.
Гектор еще раз завернул за угол, и дети впервые увидели, где они будут
жить. За последним поворотом кончилась улица, по которой они шли, и
открылось пространство, широкое и плоское, как и вся равнина, по которой они
путешествовали днем. И на этой плоскости виднелись три силуэта. Первый
оказался большим, крепким на вид домом с заостренной крышей и верандой, где
вполне умещались садовый стол и четыре деревянных стула. Второй силуэт,
сразу за домом, был огромным сараем, где таились мастерская и библиотека,
про которые рассказывал Гектор. Но Бодлеров заставил широко раскрыть глаза
от изумления третий силуэт.
На фоне неба выделялся силуэт Дерева Невермор, но сказать про него
просто "дерево" было все равно что назвать Тихий океан большой массой воды,
или Графа Олафа - сварливым субъектом, или нашу с Беатрис историю назвать
немного печальной. Дерево Невермор было бы под стать Гаргантюа (Герой
знаменитой книги Франсуа Рабле; великан, неимоверный толстяк и силач.), что
в данном случае означало "достигало неслыханных в ботанической науке
масштабов", а проще говоря, было "самым гигантским деревом, какие доводилось
видеть Бодлерам". Толщина ствола была такова, что Бодлеры могли бы
спрятаться за ним вместе со слоном, тремя лошадьми и оперной певицей, и
никто бы их не замечал с другой стороны дерева. Ветви веером расходились во
все стороны, делая дерево выше дома и шире сарая, но оно казалось еще выше и
толще из-за того, что на нем сидело. А на ветвях, образуя толстый слой
чего-то черного и бормочущего, сидели все до единой вороны города Г.П.В.,
добавляя объема необъятному дереву. От этого его силуэт и казался каким-то
мохнатым. Благодаря тому, что птицы летели вороньим курсом, а не шли пешком,
они добрались сюда задолго до Бодлеров, и воздух был наполнен тихими
шорохами устраивавшихся на ночь птиц. Некоторые уже заснули, и дети, подходя
к своему новому дому, услышали негромкое похрапывание.
- Что скажете? - спросил Гектор.
- Чудесно, - отозвалась Вайолет.
- Бесподобно, - поддержал ее Клаус.