"Лемони Сникет. Гадкий городишко ("Тридцать три несчастья" #7) " - читать интересную книгу автора

Дюпен еще раз завернул за угол и втолкнул детей в маленькую сырую
камеру, где в качестве мебели имелась лишь небольшая деревянная скамейка.
При свете, падающем из зарешеченного окошка, Бодлеры убедились, что камера
действительно, как и обещал Дюпен, очень грязна. Детектив хотел было закрыть
дверь, но в темных очках не сумел разглядеть дверную ручку, поэтому он
отбросил всякое притворство, то есть на ми-нуту снял с себя часть своего
маскарадного костюма, а именно - темные очки. Если детям раньше казался
отвратительным его смехотворный маскарад, то еще отвратительнее им
показалась одна-единственная бровь и блестящие, блестящие глаза их врага,
давно преследовавшие их в кошмарных снах.
- Не волнуйтесь, - проскрипел он. - Вас не сожгут на костре, во всяком
случае не всех. Завтра днем один из вас будет чудесным образом спасен. Если,
конечно, вы сочтете спасением быть выкраденными из Г.П.В. моим помощником. А
другие двое будут все-таки сожжены, как и планировалось. Вам, малявкам, по
глупости не осознать того, что знает такой гений, как я: чтобы вырастить
одного ребенка, может, и нужен целый город, но чтобы унаследовать состояние,
требуется только один ребенок. - Негодяй рассмеялся своим громким, грубым
смехом и начал закрывать дверь камеры. - Но я не хочу быть жестоким,-
добавил он и улыбнулся, показывая всем своим видом, что на самом деле он как
раз хочет быть очень, очень жестоким. - Предоставляю вам самим решать, кто
из вас троих будет иметь честь провести остаток своей жалкой жизни со мной,
а кто сгорит на костре. Я приду во время ланча узнать ваше решение.
Бодлеровские сироты слышали визгливый смех своего недруга, пока он
захлопывал дверь и шлепал своими спортивными туфлями по коридору, и у
каждого возникло екающее ощущение в животе, где все еще переваривались уэвос
ранчерос, которыми накануне вечером накормил их Гектор.
Прижавшись друг к другу в тускло освещенной камере, бодлеровские сироты
слушали, как затихает вдали, отражаясь от стен городской тюрьмы, смех Графа
Олафа, и размышляли - не превратились ли уже цветочки в их жизни в ягодки.


Глава десятая

Отказаться занимать свои мысли какой-то идеей, равно как отказаться
занимать сказками свою малолетнюю племянницу или занимать беседой стаю
гиен - крайне опасно. Если отказаться занимать сказками маленькую
племянницу, малютка может соскучиться и в поисках занятий куда-нибудь
забрести и свалиться в колодец. Если отказаться занимать беседой стаю гиен,
они тоже могут соскучиться и в поисках занятий сожрать вас. Но чтобы
отказаться занимать свои мысли чужой идеей (а если выразиться менее вычурно,
то просто отказаться обдумать ее), вам потребуется куда больше храбрости,
чем для встречи с кровожадными животными или с огорченными родителя-ми,
обнаружившими свое дитя на дне колодца. Ведь совершенно неизвестно, куда
могут завести ничем не занятые мысли, особенно если они родились в мозгу
безжалостного негодяя.
- Мне наплевать, что говорит этот кошмарный тип,- сказала своим младшим
Вайолет, когда шлепанье пластиковых башмаков Детектива Дюпена затихло
вдали. - Мы и не подумаем выбирать, кто из нас спасется, а кто сгорит на
костре. Я наотрез отказываюсь занимать свои мысли таким предложением.
- Но что же нам делать? - спросил Клаус.- Попытаться сообщить мистеру