"Лемони Сникет. Кошмарная Клиника ("Тридцать три несчастья" #8)" - читать интересную книгу автора

- Просто ничего не понимаю, - сказал Клаус, что говорил нечасто.
Вайолет кивнула и произнесла фразу, которую тоже говорила не так-то
часто.
- Боюсь, эту загадку нам не решить.
- Пиетрисикамоллавиадельрехиотемексити, - выговорила Солнышко. Слово
это она произнесла до сих пор только однажды. Значило оно нечто вроде
"Должна признаться, я не имею ни малейшего понятия о том, что происходит". В
первый раз младшая из Бодлеров произнесла его, когда ее только что принесли
домой из родильного дома, где она появилась на свет, и она глядела на брата
с сестрой, склонившихся над ее кроваткой. На сей раз она сидела в
недостроенном крыле больницы, где работала, и глядела на брата с сестрой,
которые пытались догадаться, что имел в виду Хэл, говоря о сникетовских
пожарах. Если бы я находился с ними рядом, то рассказал бы им длинную и
страшную историю о мужчинах и женщинах, которые вступили в когда-то
благородную организацию, а в результате жизнь их оказалась загублена алчным
человеком и равнодушной к истине газетой. Но дети были совсем одни, и от той
истории у них осталось лишь несколько страничек из квегмайровских записных
книжек.
Наступил вечер, и бодлеровские сироты, проработавшие весь день в
Хранилище Документов, постарались устроиться в недоконченной части больницы
со всем возможным, я бы сказал, комфортом, если бы о комфорте вообще могла
идти речь. Вайолет нашла несколько электрических фонариков, с помощью
которых строители работали в темных углах, но когда она приладила их так,
чтобы осветить окружающее, они осветили лишь его неприглядность. Клаус
подобрал несколько больших тряпок, которыми маляры прикрывали пол, чтобы не
заляпать его краской, но когда он завернулся в них и закутал сестер, тряпки
нисколько не спасали от безжалостно резкого ледяного ветра, задувавшего за
пластикат, прибитый к доскам. Солнышко накрошила зубами несколько фруктов из
вазы Хэла, чтобы сделать на обед что-то вроде фруктового салата, но с каждой
съеденной горстью нарезанных фруктов становилась нагляднее вся неуместность
житья в таком неуютном уединенном месте. Но если детям было ясно, каким
грязным, холодным и неподходящим было их новое жилье, то все остальное яснее
не делалось.
- Мы хотели использовать Хранилище Документов для того, чтобы узнать
побольше о Жаке Сникете, - сказала Вайолет, - но, кажется, в результате
узнаем больше только о самих себе. Как вы думаете, что написано про нас в
досье, о котором упоминал Хэл?
- Не знаю, - отозвался Клаус. - Не думаю, чтобы и Хэл это знал. Он ведь
сказал, что не читает бумаг.
- Сиирг, - произнесла Солнышко, что означало "Я побоялась его
расспрашивать".
- Я тоже, - призналась Вайолет. - Нам нельзя привлекать к себе
внимание. В любой момент Хэл может узнать, что нас разыскивают как убийц, и
нас потащат в тюрьму, прежде чем мы успеем что-нибудь разведать.
- Один раз мы выбрались из тюремной камеры, - заметил Клаус, - но вряд
ли это получится снова.
- Я подумала, если нам удастся просмотреть страницы из записных книжек
Дункана и Айседоры, - сказала Вайолет, - мы найдем там ответы на наши
вопросы. Только записи их очень трудно разобрать.