"Лемони Сникет. Кровожадный Карнавал ("Тридцать три несчастья" #9) " - читать интересную книгу автораутром. Который с двумя головами - будет есть кукурузу, пожалуйста, а
волчонок нападает на зрителей. - Агрессивность и неряшливая манера есть, - заключил горбун и вздохнул. - Пожалуй, толпе это понравится. - Понравится, конечно, - подтвердила Лулу, - и тогда Карнавал заработает деньги. - И, может быть, тогда вы нам заплатите? - спросил горбун. - И не ждите, пожалуйста,- отозвалась Мадам Лулу. - Спокойной ночи, уроды. - Спокойной ночи, Мадам Лулу, - попрощалась Вайолет. Она бы предпочла, чтобы ее называли по имени, пусть даже вымышленному, а не просто "урод". Но гадалка уже ушла, не оборачиваясь. Бодлеры постояли минутку в дверях, наблюдая, как Лулу растворяется в ночном мраке, а потом повернулись к горбуну и представились ему по-настоящему. - Меня зовут Беверли, - сказала Вайолет. - Мою вторую голову - Эллиот. А это Чабо-Волчонок. - Грр! - заворчала Солнышко. - Меня зовут Хьюго. Приятно познакомиться с новыми товарищами по работе. Заходите, я познакомлю вас с остальными. Все еще передвигаясь с огромным трудом, Вайолет с Клаусом неуклюжей поход-кой последовали за Хьюго, а Солнышко поползла за ними на четвереньках, считая, что так больше подходит к ее волчьей половине. Внутри фургона было тесновато, но, насколько позволяло видеть свечное освещение, чисто и опрятно. В центре стоял небольшой деревянный стол и несколько стульев, на столе возвышалась стопка домино. В одном углу помещалась вешалка с одеждой, причесываться и проверять, прилично ли выглядишь. В другом углу стояла небольшая плита для приготовления пищи, над ней громоздились кастрюльки и сковородки. Вдоль окна, где было больше света, выстроилось несколько горшков с цветами. Вайолет с удовольствием добавила бы к этому верстак для работы над изобретениями. Клаус с удовольствием бы прищурился на книжные полки, а Солнышко с удовольствием увидела бы запас сырой моркови или иной пищи, которую приятно кусать. Но в остальном фургон выглядел вполне уютным. Единственно, чего там не хватало, это постелей. Но когда Хьюго прошел в глубину помещения, дети увидали три гамака, то есть длинные и широкие полосы материи, используемые для спанья. Они были подвешены к стене, и один из гамаков был пуст, из чего дети заключили, что там спал Хьюго. Во втором гамаке лежала и глядела сверху на Бодлеров высокая худая женщина в кудряшках, а третий гамак занимал мужчина с очень морщинистым лицом. Он спал. - Кевин! - позвал Хьюго. - Кевин, проснись! У нас новенькие, мне нужна твоя помощь - надо подвесить гамаки. Мужчина, проснувшись, нахмурил брови и обратил сердитый взгляд на Хьюго. - Зачем ты меня разбудил, - недовольно проворчал он. - Мне приснился чудесный сон - будто я вовсе не урод и со мной все в порядке. Бодлеры всмотрелись в Кевина, когда он спустился на пол, но не заметили в нем ничего уродского. Зато он уставился на Бодлеров, как будто увидел привидение. - Ничего себе, - проговорил он. - Да вы такие же уроды, как я. |
|
|