"Лемони Сникет. Кровожадный Карнавал ("Тридцать три несчастья" #9) " - читать интересную книгу автораодного из модных туфель. Женщина с пестрыми волосами тоже решила попытать
счастья и нагнулась, чтобы столкнуть старших Бодлеров, но они отступили в сторону, и женщина повалилась на своего мужа, а тот от толчка нечаянно ударил по лицу прыщавого, после чего эти трое затеяли громкую перебранку. Стоявшие вокруг (а их было не-мало) решили тоже принять в ней участие и, подойдя поближе, начали выкрикивать оскорбления прямо в лицо друг другу. За какие-то секунды после последнего заявления Графа Олафа Бодлеры оказались в гуще разъяренной массы людей, которые, не обращая на них внимания, орали, толкались и нападали друг на друга, подобно морским чудищам, между тем как в яме рычали в бешенстве львы. Но тут вдруг дети услыхали какие-то новые звуки, доносившиеся снизу, - жуткий треск и хруст, и звуки эти были гораздо хуже рычания зверей. Зрители перестали ссориться и стали смотреть, откуда взялись эти звуки, но Бодлеры не желали ничего видеть, они попятились подальше от жутких звуков, прижались друг к другу и крепко зажмурились. Но даже и так до них снизу доносились жуткие, страшные звуки сквозь смех и радостные крики карнавальной публики, столпившейся на краю ямы, чтобы не пропустить долгожданного зрелища. Поэтому дети отвернулись от столпотворения и так, не открывая глаз, покинули, пользуясь сумятицей, это место. С трудом пробравшись через ликующую толпу, они наконец оказались вне опасности, что в данном случае означает "подальше от американских гор, чтобы больше не слышать и не видеть происходящего". Но они, конечно, все равно могли представить себе, как все там происходит, и даже я могу это себе представить, хотя и не находился рядом в то время и только читал описания происходившего. В "Дейли пунктилио" сообщалось, что первой упала Мадам Лулу, но газеты всегда полны неточностей, она, а вслед за ней лысый, а возможно, Лулу ухитрилась спихнуть лысого, когда вырывалась от него, но пошатнулась и тоже оказалась в яме. А быть может, они как раз боролись друг с другом, когда доска сильно качнулась и до обоих допрыгнули львы. Возможно, я так никогда и не узнаю этого, как, вероятно, не узнаю, куда делся приводной ремень, сколько бы я ни возвращался на Карнавал Калигари. Сперва я думал, что Мадам Лулу выронила резиновую полосу неподалеку от ямы. Однако я обыскал весь этот участок с фонариком и лопатой и никаких следов его не нашел, да и никто из посетителей Карнавала, чьи дома я обыскал, явно не унесли ремень с собой в качестве сувенира. Потом я подумал - не подбросили ли его в воздух во время всей кутерьмы, а он упал, скажем, на рельсы американских гор. Но я облазал там каждый дюйм без малейшего результата. Существует, конечно, возможность, что приводной ремень сгорел, но поскольку устройства, производящие молнию, обычно делаются из особой, несгораемой резины, то такая возможность маловероятна. В общем, должен сознаться, что не знаю наверняка, где приводной ремень, и узнать это мне, скорее всего, никогда не удастся, равно как и то, кто упал первым - лысый или Мадам Лулу. Но я склонен предполагать, что резиновая полоса кончила там же, где и женщина, которая сняла ее с устройства для молнии и отдала бодлеровским сиротам, а потом, в последний момент, забрала обратно, - там же, где и приспешник Олафа, которому не терпелось получить особую награду. Если я зажмурю глаза, как зажмурили их Бодлеры, пока брели, спотыкаясь, прочь, подальше от трагических событий, то мне представляется, что приводной ремень вместе с лысым и с моей бывшей коллегой Оливией упал в яму, которую выкопал Олаф с сообщниками, и очутился в чреве зверя. |
|
|