"Анатолий Пантелеевич Соболев. Грозовая степь (Повесть) " - читать интересную книгу автора

чтобы нечем было молодому колхозу сеять. Бьют прямо под дых. Но не выйдет!
Я смотрю на отца, и кулаки мои сжимаются вместе с его кулаками, его
слова - это мои слова, и сердца наши стучат враз. Под дых - это они умеют.
Пронька всегда под дых бьет...
После митинга с флагами и с революционными песнями прошли по главной
улице села. А наш отряд пионеров пел песню про барабанщика:

Мы шли под грохот канонады,
Мы смерти смотрели в лицо.
Вперед продвигались отряды
Спартаковцев, смелых бойцов.

И тихо было, затаенно за глухими кулацкими заплотами.
Потом все разошлись по домам, а мы подались на Ключарку. Поиграли в
лапту, "попекли блинов" на воде плоскими галечками, повалялись на
проклюнувшейся травке.
Федька с нами не играл. Он сидел на перевернутой лодке и пел:

...Погиб наш юный барабанщик,
Но песня о нем не умрет.

Жалостливо пел. Наверно, себя видел убитым.
Узким проулком возвращался я домой. Дорогу мне преградили
зареченские. Впереди стоял мордастый Пронька Сусеков.
Он ловко выпустил сквозь зубы длинную струю слюны и медленно смерил
меня неприветливым взглядом:
- Долг платежом красен.
Это я и без него понял. С зимы точит на меня зуб. Колотил тогда он
Федьку, а я заступился. И хотя Пронька сильнее, я все же приловчился и
расшиб ему нос. Теперь отыграется. Вон сколько их! Затосковало сердце.
Пронька не торопился. Знал: бежать мне некуда - позади речка.
- Гля, тряпку повесил, - сказал он своему дружку, длинному, как
жердь, Ваське Лопуху. - Сморкаешься в нее аль заместо большевицкого
креста?
Зареченские аж застонали от удовольствия и предвкушения расплаты, а
Васька Лопух пошевелил ушами. Уши у него большие, как лопухи, и умеет он
ими прядать, как лошадь.
Пронька дернул меня за галстук, лениво так дернул.
- Не цапай! - вырвал я галстук из его рук.
- Но, ты - мировая революция, - спокойно сказал Пронька. И это было
самое страшное - его спокойствие. - Юшкой умоешься. Поджилки не трясутся?
- Трясутся, - признался я.
- То-то. - Довольная улыбка расплылась у Проньки по лицу. Голос его
даже подобрел.
У меня на миг появилась мысль, что, может, все обойдется. Но я
слишком хорошо знал Пронькину поноровку, чтобы поверить своей надежде.
- Сейчас еще не так затрясутся.
- Ну и пускай! Только один на один у тебя кишка тонка!
- Но-но! - угрожающе предупредил Пронька и так дернул за галстук, что
я едва устоял на ногах.