"Анатолий Пантелеевич Соболев. Рассказы о Данилке (Повесть) " - читать интересную книгу автора

столбиком суслик и, испуганно свистнув, скрывается в норке. Зорька
возвращается, а на дальних пригорках торчат, как стручки, суслики и
тревожно пересвистываются.
Гнедко покрылся потом - рассолоделая дорога не легка. Как только отец
зазевается, так лошадь переходит с рыси на дробный шаг и косит глазом
назад.
- Но-но! - Отец грозит бичом. - Ишь, варнак!
Гнедко недовольно трясет головой и опять переходит на рысь. Он
припадает на правую переднюю, засекается. Отец хмурится, внимательно
смотрит на ноги жеребца.
- Перековать надо, не видит, что ли, дед! - сердито говорит он и
вдруг натягивает вожжи и почти шепотом останавливает Гнедка: - Тпру-у! -
Не спуская глаз с ложбинки и потихоньку соскальзывая с ходка, отец шепчет
сыну: - Подержи вожжи.
Сухо щелкают взведенные курки двустволки. Отец идет к лыве, чуть
приседая, упруго и осторожно. У Данилки на высоком вздохе замирает сердце.
Он уже увидел, что какая-то пестрая птица неподвижно сидит на воде. Вроде
селезень! Данилка боится дышать, ждет, когда отец вскинет ружье, ахнет и
гулко раскатится по полям выстрел, а Зорька кинется в воду и принесет
птицу.
От жуткого восторга у мальчишки по спине бегут знобкие мурашки. Но
Зорька ведет себя как-то странно: шастает по сторонам, тычется носом в
землю и никакого внимания на селезня. Отец вдруг громко плюется и идет
обратно.
- Коряга, - говорит он. - Повернута так, что отсюда на селезня
похожа. Березовая коряга.
С досадливым смешком залезает отец в ходок и берет у сына вожжи.
- А я думаю, чего это Зорька стойку не делает, - смущенно
похохатывает он, и серые жесткие глаза его мягчеют. - Пошел! Но-о!
Подъезжают ближе. Данилка видит: и вправду коряга торчит из воды. Что
же это такое? Только что был селезень, прекрасный селезень, которого
подстрелил бы отец, а Данилка потом рассказал бы своим дружкам, и они
полопались бы от зависти. И вот - просто коряга! Данилка готов зареветь с
досады, у него щиплет в носу, он начинает шмыгать им.
- Ну, ну... - Отец ласково усмехается, поняв состояние сына. - Все
еще впереди, как сказала одна бабка, прожив девяносто девять лет.
Ехали еще долго. Наконец приехали на место, вернее, не на место, а
туда, где останется Гнедко и ходок. Это на пригорке, возле еще не
опушенного листом березничка. Отец распряг коня, привязал его к ходку.
Потом он забирает ружья, клетку с кряквой, Данилку сажает себе на плечи и
долго идет по трясинистой почве, огибая болотце, идет к озеру, которое
багряно и ярко блестит ниже земли. Добираются до шалашика-скрадка на
берегу озера. Снимая сына с плеч, отец говорит довольно:
- А ты увесистый, парень. Я аж вспотел. Сейчас крякву посадим,
чучела - и начнем.
Данилка с любопытством осматривается. Вот где они будут охотиться!
Озеро большое, пылает закатом, вдали - светлее, легче, вблизи - гуще,
синее. На том берегу - низкий горизонт, и кажется он далеким-далеким, на
краю света. Резко пахнет большой водой и отопревшей землей.
Отец выпускает утку из клетки, привязывает ее веревочкой за лапку к