"Анатолий Пантелеевич Соболев. Рассказы о Данилке (Повесть) " - читать интересную книгу автора

подколодная! - делала вид, что они даже и не враждуют, вроде бы даже и не
с чего им враждовать. Один раз списать дала по алгебре. Горел тогда
Данилка синим огнем на контрольной, думал - все, засыпался. А она
записочку подсунула с решением задачки.
К весне обида стала забываться, да еще эта контрольная вмешалась -
так что почти простил он Ярку. Ну, не совсем чтобы простил, а так, до
первого подходящего случая. А тут и случай подвернулся.
Весна уже была, солнышко весело светило, грязь на улицах станции
подсохла, а за школой, на солнцепеке, пригревало, как летом. Мальчишки там
на переменках курили. Не то, чтобы всерьез, а так, баловались только. Ярка
наябедничала классному руководителю. Данилка чуть из школы не вылетел. На
чем только удержался! На слезах матери. Она у директора была. Ну, тут уж
грех было не дать взбучку Ярке!
Шел вечером Данилка домой, глянул - и глазам своим не поверил: на
лавочке, возле своего палисадника, сидит Ярка. Сидит, глядит, не моргая,
на закатное небо. Данилка тоже поднял голову - чего это так уставилась
Ярка: может, самолет летит какой или бумажного змея пацаны запустили? Мет,
не было в небе ничего интересного, только заря догорала. А Ярка смотрит и
смотрит, и глаза далекие-далекие, задумчивые-задумчивые, и на Данилку ноль
внимания. Он подошел к ней и сказал злорадно:
- Попалась!
Ярка медленно-медленно опустила глаза и тихо так, доверчиво, как
закадычному другу, сказала:
- А ты знаешь, почки уже лопаются. И листочки нежные-нежные, как
мушки зеленые.
Данилка опешил. Чего это она про почки и зеленые мушки городит? Будто
они на уроке ботаники. Потом догадался - с перепугу. Обрадовался: ага,
боится! И с кулаками к ней подступает, прикидывает, как получше за косы
сцапать. А она ему опять:
- Ты любишь весну?
У Данилки от возмущения язык отнялся. За кого она его принимает! За
дурака? Думает, что он растает сейчас от нежностей телячьих.
А Ярка будто и не видит его кулаков:
- Хорошо весной! Я больше всего весну люблю.
И посмотрела на Данилку так, что у него кулаки опустились. Как-то
непонятно посмотрела - не то ласково, не то еще как. И была она совсем не
такая, как всегда. Или это потому, что конопушек у нее еще больше
высыпало, или глазищи еще синее стали, а может, потому, что задумчивая -
такой он еще не видел ее.
- Как мушки зеленые сели или маленькие мотылечки. Правда, похоже?
Данилка посмотрел на тополя - и вправду, похоже. Будто несметная туча
маленьких светло-зеленых мотыльков облепила ветки. Пахло свежо и приятно
чистым молодым тополиным листом. А Ярка сидела и улыбалась чему-то
далекому, ей одной видимому, и совсем не боялась его. У Данилки не
поднялась рука стукнуть ее.
- Ну, погоди, попадешься ты мне, - сказал он, чтобы хоть как-то
поддержать свое достоинство и чтобы она знала, что он просто пожалел ее,
не захотел рук пачкать.
Данилка пошел домой, а она тихонько засмеялась вслед каким-то таким
смехом, что захотелось вернуться, будто позвала его посидеть рядом и