"Анатолий Пантелеевич Соболев. Тихий пост (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Ого, густо! - полюбовался Костыря на скопление флажков вокруг
Ленинграда и ослепил матросов белозубой улыбкой. - Теперь дело за
Одессой. Жмем, кореша, по всем фронтам!
- Жмем, да не мы, - резонно заметил Виктор Курбатов, высокий
красивый юноша с тонким, от природы смуглым лицом.
Костыря досадливо поморщился - он не любил, когда ему напоминали,
что он не на фронте. А Пенов уже перечислял отличившиеся войска,
отмеченные в приказе Верховного Главнокомандующего.
- Сегодня салют грохнут в Москве, - заверил Костыря. - Старшой
вернется, надо с него потребовать по чарке в честь победы.


* * *

В это самое время старшина первой статьи Чупахин шел на лыжах по
ровной заснеженной тундре, освещенной луной, и глядел на широкую полосу
ледового припая, что тянулась вдоль обрывистого берега. За торосами
чернело тяжелое море.
Чупахин не переставал удивляться: по часам был день, а все кругом -
как ночью. И хотя Чупахин служил на Севере не первую полярную ночь, он
все равно не мог привыкнуть к тому, что в часы, когда по всем законам
должно светить солнце, светят луна и звезды.
Красивы эти лунные дни! Сверкает холодным синим светом заснеженная
тундра, вспыхивают зеленые звезды на черном бездонном небе, и великое
древнее молчание вселенной окружает тебя. Звук в этом безмолвии слышен
далеко-далеко. Вот кто-то кашлянул у поста, от которого Чупахин отошел,
пожалуй, с километр, но слышно так четко и ясно, будто человек стоит
рядом. Чупахин даже хотел угадать, кто именно из ребят кашляет, но кашель
не повторился.
В море засветились огни корабля. В этих местах, вдали от фронта, они
ходили со всеми отличительными огнями и ходили круглый год, потому что
здесь было теплое течение Гольфстрим и море не замерзало. "Сейчас пост
запросит позывные", - подумал Чупахин. И действительно, "заговорил"
постовой семафор. С корабля ответно замигали. В этом и заключалось
главное назначение поста СНИСа - засекать каждый проходящий мимо корабль,
будь он военным, пассажирским или транспортным, и докладывать в штаб.
Служба своею размеренной однотонностью обрыдла Чупахину и его пятерым
подчиненным.
Лыжи скользили легко, и Чупахин, ощущая бодрость и силу в сухом
жилистом теле, торопился до ужина проверить ловушки и силки. Он уже
вытащил застывшего песца из капкана, песец был великолепен. Когда Чупахин
поднял его и тряхнул, по голубовато-белой шкурке дымчато замерцали
блестки. Скоро на пост прибудет поверяющий офицер. С ним ненцы - местные
жители, - они и привезут офицера на оленьей упряжке. Чупахин сдаст шкурки
в фонд обороны. Второй год служит он на этом тихом посту и второй год
сдает шкурки лисиц и песцов, которых ловит между делом. И службу флотскую
несет, и государству помогает. Конечно, он хотел бы помогать не так, он
хотел бы защищать Родину на фронте, но приказано служить здесь, и он
служит.
Так думал Чупахин, вытаскивая второго песца из ловушки.