"Леонид Сергеевич Соболев. Грузинские сказки" - читать интересную книгу автора

Стоило на секунду дать ему волю, как на карте тотчас нарастали две белые
полосы. Они закрывали собой черные цифры глубин, двигаясь навстречу друг
другу от северного и южного берегов. Они сходились бесшумно, и где-то под
ними металась обреченная лодка...
Надо было упорно думать, где могла быть чистая вода. Она должна была
быть. Она не могла не быть.
Искать указаний на это в лоции было бесполезно. Старушка, как и
полагается старожилам, уже честно призналась, что такого не запомнила за сто
лет. Спрашивать у других - означало только покушаться на их спокойствие.
Оставалось сидеть на разножке, ждать еще три часа и снова пробовать всплыть.
Но когда через три часа пришел боцман Вязнов со своей сменой,
оказалось, что о ледяном потолке, нависшем над лодкой, как крышка длинного
гроба, думают не только капитан-лейтенант и те, кто был свидетелем попытки
всплыть. Подводникам стал ясен и крен, и странный шум над головой, и
капитан-лейтенант понял взгляды, которые кидали на него краснофлотцы,
проходя через центральный пост.
Капитан-лейтенант прижал губы к трубе, проведенной по всем отсекам,
коротко объяснил всей команде, в чем дело, и дал знак к всплытию.
Теперь, пытаясь выбраться из-подо льда, лодка яростно кидалась снизу на
его плотную броню. Она царапала его рубкой с полного хода. Застопорив
машины, подкрадывалась к нему по вертикали, чтобы отчаянным усилием,
продувая все цистерны, приподнять гигантский ледяной покров Балтийского
моря. Люди на своих боевых местах покрывались потом, как будто это они сами
- своими плечами - пытались взломать нависший над ними потолок.
Но ледяной покров пробить не удалось. И лодка ушла на глубину, как
уходит от плотного беспощадного стекла аквариума быстрая, но мягкая рыба.
На глубине капитан-лейтенант приказал замерить плотность батарей.
Энергия была на исходе. Теперь ее не хватило бы и на то, чтобы вернуться в
залив, туда, где была еще чистая вода. Он наклонился над картой, прикидывая
господствующие ветры, глубины, течения, потом резко изменил курс к западу, в
сторону от базы, и вышел из центрального поста.
В отсеках шла нормальная походная жизнь. Подводники держали себя
спокойно, даже шутили, но капитан-лейтенант то и дело ловил пристальный
взгляд, немой вопрос, обращенный к нему. Все имеет пределы - и выдержка и
мужество. Испытание было слишком длительным.
Тогда он прошел в каюту, взял книжку, вернулся с ней в центральный пост
и углубился в чтение.
Он читал сосредоточенно, иногда усмехаясь и переворачивая страницы,
чтобы прочесть понравившееся место. И краснофлотцы, проходя, словно по своим
делам, через центральный пост, видели: сидит капитан-лейтенант и читает, как
будто лодка самым будничным образом идет в чистой воде. Значит,
по-балтийской поговорке, все было нормально. Зачем же волноваться и гадать,
где кончится лед, если командир сидит и, усмехаясь, читает книжку?
И только боцман Вязнов увидел то, чего не заметил никто. Когда командир
поднял глаза на часы, боцман поймал однажды его взгляд. И такое подметил
боцман в усталых, воспаленных глазах капитан-лейтенанта, что дрогнуло в нем
сердце и циферблат глубомера на миг заволокся радужной пленкой. Колено
боцмана касалось колена командира - разножки их стояли близко, - и боцман,
хотя ему было неудобно, и нога затекла, и очень хотелось ее вытянуть, не мог
оторвать свое колено от холодного командирского реглана: будто какая-то