"Александр Соболь, Валерий Шпаков. Путь равновесия (Оракул вселенной #1)" - читать интересную книгу автора

место в абсолютном зачете, 80-й год - малая серебряная медаль в классе яхт
"Арктур", 81-й год - абсолютный чемпион регаты. В совершенстве владеет
боевой техникой школы "призраков" Ямото Сузуки. Холост. Род занятий в
настоящее время неизвестен. Адрес: "Гея-6", сектор 2, блок 77. Все. Лучшего
кандидата не найти. Что же касается остального... Чалмерс ожесточенно потер
пальцами виски, безрезультатно пытаясь разогнать свинцовую тяжесть.
Сомнения, проклятые сомнения, оставят ли они когда-нибудь его?.. В конце
концов он советовался с членами Круга, и его выбор одобрили. (Мэтр де
Виньон, правда, заметил в конце их позавчерашней многочасовой дискуссии: "А
куда нам, собственно, деваться? Его необходимо привлечь к самому активному
сотрудничеству, сделать нашим надежным союзником", на что все промолчали, а
Ольга Уинсток-Добровольская улыбнулась одной из своих самых грустных
улыбок.) Все, спать, приказал самому себе Чалмерс. Кресло развернулось и
превратилось в тахту. Перед тем как провалиться в небытие, он не удержался и
еще раз взглянул на экран, прямо в бездонные до неправдоподобия глаза
Александра Зорова. Голографический портрет был сделан не просто хорошо. Его,
без сомнения, исполнил художник. Мастер. Серьезный, вдумчивый, живой человек
пытливо вглядывался с экрана в Гордона Чалмерса, и какие-то слова, казалось,
вот-вот сорвутся с его твердых, красиво очерченных губ, в самых уголках
которых неожиданно угадывалась сестра знаменитой улыбки Джоконды, - глаза и
губы, казалось, жили на этом лице отдельной, таинственной жизнью. Остальное
- гладко зачесанные назад светло-русые волосы, очень высокий лоб с едва
заметными морщинками, тонкие, почти прямые брови, чуть вздернутый нос и
жестко очерченная линия подбородка были как бы антуражем, фоном, на котором
разворачивалось непостижимое, колдовское действо... И главными в этом
действе были, бесспорно, глаза. Они царили на лице спокойно, словно
уверенные в своем первопрестольном праве, чуть задумчивые, чуть грустные,
чуть любопытные, чуть ироничные, чуть еще какие-то. Мудрые и добрые. И
очень-очень одинокие. Глаза, в которых при всем желании невозможно
разглядеть дна. Вобравшие в себя всю бесконечность мира. Чалмерс тряхнул
головой, отгоняя странное гипнотическое очарование этих глаз, выключил
терминал и с наслаждением вытянулся на тахте. Завтра ему предстоял трудный
день.

Проснувшись, Чалмерс прошел в соседний блок, где по полной программе
принял комплекс ионных процедур, горячий массаж и ледяной душ. Съев сандвич
и выпив чашку горячего и очень крепкого кофе (куда, после некоторого
раздумья и непродолжительной борьбы с собой, плеснул несколько больших
капель коньяка), шеф ОСК почувствовал себя вполне готовым к той непростой
миссии, которая его ожидала. Набрав на клавиатуре соответствующий код,
Чалмерс вызвал джампмобиль к ближайшей причальной мачте. Скоростной лифт в
считанные минуты доставил его к шлюзовой камере. Облачившись в легкий
скафандр (предосторожность, на взгляд Чалмерса, совершенно излишняя, но
требуемая суровым сводом законов безопасности межстанционных сообщений), он
через переходной тамбур перебрался в серебристую капсулу летательного
аппарата, занял место в одном из кресел и набрал код шестой станции. Мягко
взвыли антигравы, бесшумно полыхнуло белое пламя за кормой, и джампмобиль
устремился в черную бархатную бездну, испещренную мириадами светящихся
точек.