"Александр Соболь, Валерий Шпаков. Путь равновесия (Оракул вселенной #1)" - читать интересную книгу автора

- Ты что, решил поупражняться в словесной гимнастике?
- Я просто хочу тебя отвлечь и успокоить. И хочу, чтобы ты уснул.
- В смысле "спи спокойно, мой друг"?
- А ты заметно поглупел, братец.
- Ладно, не злись. Я в самом деле подустал. Буду баиньки.
- Приятных снов. И не переживай - доклад Чалмерсу у тебя получится на
высшем уровне.
Замечание Вяза относительно "высшего уровня" оказалось на удивление
пророческим, но несколько в ином смысле. Потому что докладывать Зорову
пришлось не Чалмерсу, точнее, не только Чалмерсу. Ему пришлось держать ответ
перед Кругом Шести - по сути, верховной властью Содружества.

Глава 9
Еще со времен начала проекта "Ковчег" сложилось так, что управление
переселенцами осуществляли ученые и инженеры. Вполне возможно, что
исключительное везение "ковчеговцев" заключалось в том, что в штабе проекта
не оказалось ни единого человека из тех, кои громко именуются "политическими
деятелями". Затем, на протяжении первого столетия жизни вне Земли, когда
вопрос стоял ребром - быть или не быть космическому содружеству, -
научно-техническая элита продолжала играть первую скрипку в решении
кардинальных проблем как тактики, так и стратегии единой сверхзадачи -
выживания "космической ветви" человечества. Позже, когда главные задачи были
решены, начала сказываться инерция. Имевшие место попытки (весьма вялые, к
слову) реанимировать "политическую жизнь" в том смысле, в котором этот
термин употреблялся на Земле, провалились. Космическое Содружество Наций
оказалось на удивление устойчивым образцом технократического общества,
просто и логично устроенного, не подверженного, казалось, социальным взрывам
и потрясениям, не разъедаемого ржавчиной внутренних противоречий.
"Казалось" продолжалось почти двести лет. Первый тревожный сигнал
прозвучал в 2256 году, в очередной раз подтвердив старую истину, что ничто
не вечно под луной и звездами. Медики содружества столкнулись со странным
психическим заболеванием, впервые описанным Рауфилдом и Хилтоном;
проявлялось оно в глубочайшей депрессии, охватывавшей заболевшего, причем с
течением времени обострения случались все чаще и становились все
продолжительнее, а периоды ремиссии укорачивались. При отсутствии лечения
болезнь, как правило, заканчивалась суицидом. Однако и медицинское
вмешательство лишь замедляло течение болезни. Несмотря на доказательство
неинфекционности синдрома Рауфилда - Хилтона, число заболевших неуклонно
росло; вначале десятки, затем сотни, а потом уж и тысячи людей погибали. К
2326 году, то есть за семьдесят лет, прошедших с момента выявления первого
больного, от синдрома Рауфилда - Хилтона погибло двенадцать тысяч человек.
Но в 2326 году Рауль Бадервилл изобрел ментаскоп - могучее средство
проникновения в психику человека, и в этом же году он применил свой аппарат
для исследования психики больных смертельной болезнью. Полученные
ментаграммы были переданы для изучения врачам (в основном психиатрам и
психоаналитикам), занимавшимся поисками эффективного лечения синдрома
Рауфилда - Хилтона. Избитое словосочетание "эффект разорвавшейся бомбы" в
данном случае более чем применимо: из 38 просмотревших ментаграммы врачей
37 заболели ураганной формой синдрома, и лишь самый молодой из них
двадцатишестилетний врач-психоволновик Джозеф Ладоцки не только устоял, но и