"Александр Соболь, Валерий Шпаков. Путь равновесия (Оракул вселенной #1)" - читать интересную книгу автора

решил не думать, поскольку у него не было не только специального карабина,
но и сколько-нибудь эффективного оружия. Потоптавшись несколько секунд на
краю уступа, Зоров посмотрел в непроницаемую темень над головой, где, как он
знал, были скрыты следящие видеокамеры, и показал кулак. Справедливо
полагая, что сие мало облегчит его участь, он со вздохом присел, хватаясь
руками за трос; спустя мгновение он уже медленно скользил над геенной
огненной. Как ни старался Зоров не думать о том, что находится под ним,
воображение по обыкновению вело себя по-хамски, красочно и ярко рисуя
картины бушующих внизу огненных валов; шедший снизу жар существенно
подогревал и воображение, и спину. Преодолев метров тридцать, Зоров ощутил
дискомфорт и иного рода. Хотя сама по себе тончайшая капротарконовая нить,
из тысяч которых был свит трос, была идеально гладкой, обилие их
переплетений превратило поверхность троса в отдаленное подобие наждачной
бумаги. Вскоре ладони Зорова пекло так, будто их поджаривали на медленном
огне. И снова острое ощущение неправильности, ошибочности происходящего
овладело им. На маршрут курсанты всегда уходили в защитной одежде, степень
которой соответствовала категории маршрута и классу его опасности. Порой
приходилось уродоваться и в гиперонитовых скафандрах высшей защиты... Но как
бы выручил Зорова сейчас даже легкий костюм первой степени! Перчатки, во
всяком случае, предохранили бы руки... жар в ладонях становился невыносимым.
Стиснув зубы, Зоров обернул руки кусками разорванного пополам носового
платка, передвинулся еще на несколько метров и решил передохнуть, пропустив
трос под локтевыми сгибами рук. Впереди еще ожидало не менее двух третей,
пути. И в этот момент с черного неба пошел каменный град. Первые камешки
были маленькими и не могли причинить травмы; Зорову только пришлось спрятать
под руками лицо, потому что даже маленький камешек мог легко выбить глаз. Но
затем, когда мимо стали со свистом проноситься камни величиной с голубиное
яйцо, Зоров совсем загрустил. Когда один такой с хрустом задел грудную
клетку, он едва не потерял сознание от боли. Надо было что-то предпринимать,
и быстро. То, что происходило, в принципе не могло происходить на Полигоне.
И тем не менее оно происходило. Зоров на ощупь отыскал колпачок на браслете
Индикатора Жизни, скрывающий маленькую красную кнопку, отвернул колпачок и
нажал кнопку. Он знал, конечно, что на время прохождения Полигона сигналы
индивидуальных ИЖ не идут дальше центральной диспетчерской, но ведь и там
круглосуточно дежурит специальная врачебно-спасательная бригада, и они
просто обязаны отреагировать на его SOS! Камень с острыми как бритва гранями
чиркнул по ноге выше колена, и Зоров зашипел от боли. Скосив глаза, он
увидел, как рваная рана набухает кровью. И тут в мозгу всплыло: фактор
Кауфмана! Мысли завертелись волчком, и страшно обидно стало, что ему,
видимо, придется разделить судьбу Мак-Киллана и самого Кауфмана... Отчаяние
застилало глаза, камни впивались и долбили израненное тело, и он решился...
Рывком, как гимнаст на перекладине, взметнул тело над тросом и встал на него
ногами. Оторвал от троса кровоточащие ладони и выпрямился. Сорвал с себя
куртку, благо она была из плотной и очень прочной ткани, растянул ее на
согнутых в локтях руках, максимально наклонил импровизированный зонт, чтобы
уменьшить площадь обстрела и добиться оптимального рикошета и, балансируя
над огнедышащей пропастью, двинулся вперед, как канатоходец. Вряд ли он
решился бы на такой способ передвижения, руководствуясь только логикой и
тем, что принято называть "здравым смыслом". Трос под ним гудел и
раскачивался, в голове ширилась пульсирующая боль, нещадно ныло израненное и